---

122. Московский купец Николай Корещенко
        Кузнецкий мост, дом Торлецкого

---

Журнал «Искра» №2 [1864]:

СОВЕТЫ
(С китайского a la Фет)
ПОСВ. ЧАЙНЫМ ТОРГОВЦАМ: ОРЛОВУ, ЛАВРЕНТЬЕВУ, КОРЕЩЕНКО И ПОЛУБЕШЕНЦЕВУ.

           I.
Коль тебя в дугу гнет сильный,
     И тебе жить не легко,
Пей, читатель, чай фамильный
     Шилунга Хумы Пеко

          II.
Коль тебе везет заметно,
     И валит за чином чин, -
То тогда ты пей букетный
     Чентайху Пеха Нанжин.

          III.
Коль тебя, читатель, фея
     Любит пылко, горячо, -
Дам совет благой тебе я –
     Пей ка желтый Вансунчо.

          IV.
А когда тебе, бедняжке,
     Нос натянут на фуфу, -
Пей тогда ты по три чашки
     С половиной Фучефу.

          V.
Коли мудрым Эдельсоном
     Ты, читатель, поражен:
Непременно пей, с лимоном
     Сребровидный Мыюкон.

          VI.
Коль увлекся ты поморной
     Ромазановской статьей,
Пей тогда Ненхео черный,
     Под названием: с гнильцой.

          VI.
Коль тебя пленит клубничной
     Раманист из Костромы,
Пей ты чай с особой кличкой:
     Чай под фирмою Хунмы.

Кяхта.

---

Статья Николая Корещенко «О СТЕСНЕНИЯХ НАШЕЙ ТОРГОВЛИ ЗА ГРАНИЦЕЙ» в газете «Московские ведомости» №42 [1865]:
«В интересах отечественной промышленности и торговли, считаю своею обязанностью заявить факт характеризующий систему таможенных постановлений во Франции. Открывая первый русский магазин в Париже, я имел ввиду ознакомить тамошнюю публику не только с предметом главнейшего моего производства, кяхтинским чаем, но и со всеми теми произведениями и изделиями русской промышленности, которые могли бы найти там более или менее выгодный сбыт. Первое, что представлялось мне, это недостаток в способах приготовления кипятка для чаю; употребительные за границей для этой цели спиртовые чайники далеко не достигают своего назначения. Почему для удовлетворения желания публики иметь русские самовары, мною немедленно были высланы из Москвы две партии лучших самоваров, с разными к ним принадлежностями; с большими хлопотами и огромной пошлиной, равняющейся стоимости самих предметов (по 2 франка с фунта), мне удалось пропустить эти самовары сквозь французскую таможню; но дальнейших их ввоз мне был запрещен под строгой ответственностью. Оказалось, что мы можем привозить только куски меди или иных сырых материалов для изделия, но не сами изделия. Постановления эти существуют во Франции в поощрение местным фабрикантам и заводчикам: мы не находим себя в праве делать вопросы, почему именно в то время, когда все рынки нашего отечества переполнены иностранными товарам, запрещают и останавливают сбыт наших отечественных произведений и изделий на иностранных рынках, но не можем не жалеть о том, что лишены возможности знакомить иностранную публику с произведениями русской промышленности. Так как в настоящее время требование на самовары и некоторые предметы русского изделия в моем парижском магазине все более и более увеличиваются, а права на ввоз я не имею, то я вынужденным нахожусь для удовлетворения этих требований, обратиться с заказами по русским образцам к парижским фабрикантам, несмотря на то, что там изделия, особливо таких предметов, как самовары, во многом уступают нашим и обходятся гораздо дороже. Нужным нахожу упомянуть здесь в заявлении нашего министерства финансов, в котором оно делает известным, что в видах поощрения вывоза русского спирта за границу, с открытия навигации, будут делаться отправителям некоторые против прежнего льготы. Весьма желательно было бы чтобы вместе с тем объявлено было из достоверных источников, в каких государствах, какие постановления и пошлины существуют на право привоза русского спирта, дабы в последствии отправителям оного не пришлось везти его обратно в свое отечество, точно также, как нам русские самовары. Если же, следуя прежней системе, мы будем продавать спирт при наших портах, не отыскивая ему новых непосредственных путей к сбыту, то едва ли отпуск его за границу может значительно увеличиться и вся выгода, предоставляемая министерством финансов отправителям, останется в руках иностранных агентов.»

---

Боборыкин П.Д. Воспоминания в двух томах. Том 1. За полвека (главы I—VIII) [1965]:
«И России впервые пришлось щегольнуть своими московскими трактирами и чайными. Купец Корещенко прославил себя на оба полушария. Его ресторан торговал бойко. И русских наезжало очень много в Париж; да и посетителей других национальностей влекло кулинарное и этнографическое любопытство. Во-первых — еда; во-вторых — цветные шелковые рубашки московских половых; в-третьих — две «самоварницы», в сарафанах и кокошниках. Из них Авдотья стала быстро очень популярной, особенно между французскими любителями женского пола. Ресторан Корещенко сделался местом сбора русских. Тут можно было встретить всякий народ, начиная с наших сановников (Валуева я видал на выставке в сопровождении своих сыновей-подростков) и вплоть до самых первобытных купцов из глухих приволжских городов. »

---

Пребывание государя императора в Париже и покушение на его жизнь [1867]:
«Не смотря на раннее время толпа около подъезда была огромная. Государь и вся свита была в сюртуках и черных шляпах. Выйдя из павильона Государь отправился осматривать выставку, гг. Руэр и Лепле объясняли Его Величеству устройство выставки, и замечательнейшие из выставленных предметов. Около русского отделения Государь Император быль встречен, нашей распорядительной комиссией на выставке. Спустившись по лестнице, Государь прошел мимо русского трактира г. Корещенко, где половые в цветных шелковых рубашках ожидали его с хлебом-солью, а самоварница Авдотья поднесла великолепный букет с вензелем Его Величества из цветов. Государь милостиво обещал зайти после, и отправился осматривать конюшни, русскую избу, юрту киргизскую и двух собак своей охоты. Император Наполеон узнав, что это любимые собаки Государя и что они всегда следуют за ним на охоте, в виде сюрприза приказал одному из лучших художников сделать с них статуэтки из бронзы. За день до приезда Государя, статуэтки были готовы и поставлены к нему в кабинет, в Елисейском дворце. В русском трактире Николая Иосифовича Корещенко, Государь Император изволил завтракать, войдя в верхний этаж, где для Его Величества и Их Высочеств был сервирован роскошный русский завтрак: кулебяки, расстегаи, рябчики, калачи, вина Араньева и Кавказские; единственное иностранное вино допущено на Императорский стол было шампанское rous-sillon. Стол был изящно убран цветами и фруктами. Посуда заказанная для этого дня, была украшена государственными гербами. Половые, на лицах которых можно было прочесть выражение счастья и восторга, что им привелось служить своему Батюшке Царю, приветствовали Его Величество через одного из своей среды крестьянина Алексея Шумова (из Новотроицкого трактира в Москве), который от души сказанными словами выразил общее счастье лицезреющих Царя. Государь Император милостиво спросил половых, откуда они и получил в ответ, что это все крестьяне Калязинского уезда, Тверской губернии, за тем Государь спросил еще, нравится ли половым в Париже. «Дома лучше» отвечали они в один голос. Маршал Вальян, гг. Руэр и Лепле удостоились чести быть приглашенными Его Величеством отведать русской кулебяки, икры, семги, осетрины, кахетинского и крымского вина. Из трактира Высокие Посетители отправились осматривать в подробности русское отделение, при чем Его Высочество Князь Николай Максимилианович объяснял Его Величеству расположение предметов и размещение их.»

---

Газета «Русский инвалид» №77 [1867]:
О русском трактире на всемирной выставке. Моск. Вед. сообщают несколько сведений об устройстве в помещении выставки русского трактира, за что взялся известный наш чайный торговец Н. И. Корещенко, известный уже в Париже, как основатель там русской чайной торговли; к нему обратилась комиссия по выставке, с предложением взять на себя устройство русского трактира. В то время, когда тут же на выставке за французский ресторан взято комиссией аренды 400,000 франков, г. Корещенко получил свое место даром, с тем, впрочем, чтобы принял на свой счет внутреннюю и наружную отделку трактира. Насколько это дело выгодно, можно судить по тому, что г-ну Корещенко предлагали отступного 120,000 франков. Внутренность и наружный фасад трактира отделаны резным деревом, на манер резьбы в русских избах. Снаружи вывеска манит посетителей своею оригинальностью: единственные во всем здании выставки славянские буквы помещены на фоне, изображающем всякие яства. Недавно доверенный г. Корещенко имел неприятность видеть, как пред самыми окнами его помещения воздвигается балаган для французского cafe chantant; заявления комиссии о неудобствах такого соседства не повели ни к чему, и тогда поверенный г. Корещенко, Ю. К. Дирш, долго живший в Москве и в Воронеже, воспользовался одним из посещений выставки императором Наполеоном и подал ему записку о неудобствах, возникающих для его хозяина. Наполеон III обещал рассмотреть это дело, а пока балаган растет в вышину.
Внутреннее устройство трактира будет совершенно в здешнем вкусе. За чайным буфетом будет распоряжаться темно русая красавица, 19-ти лет, родом из Веневского уезда, Тульской губернии; она только что кончила службу кормилицы в одном княжеском доме в Москве; эта разливательница чая уже в Париже и навезла с собою целый гардероб русских костюмов, которыми будет щеголять перед посетителями трактира: парчевые штофные сарафаны, душегрейки, повойники, повязки, фартуки работала ей московская портниха Императорских театров, Горохова. Прислуга в трактире будет также частью из Москвы; остальная прислуга будет французская, но наши половые явятся в своих обычных рубашках попеременно, то белых, то цветных шелковых, с чистой салфеткой через плечо; все это ловкие ребята, известные москвичам. Каждый из них на полном готовом содержании и с уплатою дорожных издержек получит 75 р. в месяц. Главные два повара тоже из Москвы: очень жил у графини Н., некогда известной своими гастрономическими обедами; другой из нашего английского клуба. Так как кухня будет русская, то и большая часть провизии будет доставляться из Москвы, что, впрочем, и обойдется пожалуй дешевле, потому что теперь уже в Париже утка стоит 12 фр., а килограмм (2½ ф.) говядины - 4 франка. Г. Корещенко отправил уже в Париж сто пуд паюсной икры, громадные запасы свежей белорыбицы, осетрины, севрюги, рябчиков, диких уток, тетеревов, поросят, всяких грибов: рыжиков, белых, груздей, сухих, отварных, соленых; гречневой крупы и муки для блинов, кислой капусты, огурцов, солоду для кваса и кислых щей, которые будут приготовляться при самом трактире, обеспеченном на счет льда. Водки и наливки будут от московского заводчика Геера; крымские вина от наших виноторговцев; что касается иностранных вин, то г. Корещенко предложениями лучших домов, желающих познакомить с своими винами русских, главных потребителей их предмета производства. Наконец, есть предположение иметь и папиросы фабрики Бостанжогло, если провоз этого товара не встретит таможенных затруднений.
Для русских путешественников г. Корещенко проектировал много удобств. Только путешественник может вполне оценить, как приятно прочесть русскую газету вдали от родины, а между тем в розничной продаже в Париже вы достаете из русских изданий один псевдо-русский и уже никого не интересующий Колокол. У г. Корещенко можно будет постоянно получать розничные номера русских газет и русские календари; при обилии посетителей, не предвидится возможности подавать газеты для чтения в самом трактире; поэтому газеты будут продаваться посетителям. Русский путешественник может расплачиваться в трактире нашими кредитными билетами и получать сдачу французским золотом, причем расчет будет делаться по курсу. Этою частью будет заведовать москвич К. Н. Батурин. Икру, чай и грибы можно будет получать и на вынос. К трактиру примкнет временное помещение чайной торговли, которую г. Корещенко первый открыл, несколько лет тому назад, в Париже.

---

Газета «Русский инвалид» №89 [1867]:
...Пока, в русском участке: изба и трактир - два главные пункта всеобщего любопытства. Трактир Н. О. Корещенко освящен и открыт 31-го марта; но в этот день хозяин дал только завтрак русской комиссии; за деньги же ничего еще не подавалось. В день открытия началась уже настоящая торговля. Вчера я прочел у вас, в Русском Инвалиде, перепечатанные из Московских Ведомостей сведения о заведении г. Корещенко, собранные фельетонистом в Москве, я должен заявить вам, что эти сведения неточны. Отныне, позвольте мне, воздержать вас от вестей с Марсова Поля, составляемых на Страстном бульваре. «Всеведущий москвич» (как его называет шаловливо г. Пановский) говорит:
«Внутренность и наружный фасад трактира отделаны резным деревом, на манер резьбы в русских избах. Снаружи вывеска манит посетителей своею оригинальностью; единственные во всем здании выставки славянские буквы помещены на фоне, изображающем всякие яства.»
Фельетонист писал это со слов г. Корещенко, но, к сожалению, не прибавил, что все это предполагается, а в настоящий момент вовсе не существует. Никакой резьбы еще нет, ни снаружи, ни внутри; вывеска гласит французскими буквами и словами: «Restaurant russe, N. Koretchenko, de Moscou». От самого Николая Осиповича знаю я, что место под трактир действительно досталось ему не с торгов (как французским рестораторам), но с общею платою по квадратным метрам; тоже преимущество оказано итальянским, испанским и другим рестораторам, как экспонентам обычаев своих стран и растительно-животных продуктов в изготовлении.
Трактир наш уже и теснее, чем другие рестораны, верхнее жилье еще не |готово; внизу же не может поместиться больше 60 человек. Вы скажете, пожалуй: «если г. Корещенко получил помещение даром, то ему надо и цены назначить самые умеренные!» Так-то так; но Н. О. говорил мне, что на все съестные припасы, выписанные им из России, наложена ужасная пошлина, например, pilo икры 8 франков, и все в таком роде! Потому он и не может щеголять крайней дешевизной; а желает сообразовать свои цены с английскими. Вчера мы с ним были в английском ресторане и у испанцев. Цены почти такие же, какие стоят на карточке русского трактира, которому я пророчу блестящие дела, по двум причинам: во-первых, внешний вид трактира, половые в рубашках, самоварница в кокошнике и душегрейке и другие курьезы будут постоянно привлекать посетителей внутрь, и толпу снаружи; во-вторых, еда наша носит на себе такой оригинальный характер, какого вы не найдете нигде. Пришли мы к испанцам, и не могли добиться ни одного национального блюда: на карте стояли все международные бифштексы и ростбифы, тоже и у англичан; между тем как карта русского трактира поражает обилием оригинальных кушаний: всякая дичь(*), русская рыба, кулебяки, солонина, каша и проч. и проч. Обедов и завтраков с pvix fixe не будет: хозяин находит это невыгодным и неудобным по тесноте помещения. Порции - чисто московские, по размерам; и нет ничего дороже 2 франк. 50 сантимов. Г. Корещенко так торговал первые три дня, что ему можно проговорить: «Господа Бога гневить нечего!» В эти три дня продано 1,000 порций свежей икры! Если сообразить то, что русских еще мало, то это цифра поразительная! Уж чем другим, а едой мы возьмем. Газет еще нет в трактире; но хозяин уже вошел в сношения с разными редакциями о высылке ему номеров на комиссию. Редакции ничем не рискуют; уж и теперь беспрестанно спрашивают.
Извините, что так распространился о выставке. Но ведь эта неделя была тиха по политике: законодательный корпус молчал; а то, что принесли телеграммы из Берлина и с Востока, будет распутываться на следующей неделе. Одно скажу вам: общее недовольство сделало за это последнее время такие шаги, что вы можете теперь наслушаться оппозиционных разговоров даже среди военных! Обо всем этом в следующем письме. Париж снаружи оживился, весна пахнула теплом и светом, иностранные гости наполняют воздух разнокалиберными звуками; французы обирают их и хохочут над их карикатурами в новом пятничном фарсе, на Folies Dramaligue. Фарс, разумеется, называется: «Les voyageurs pour l'exposition. Это колоссальная нелепость; но иностранцы будут бегать на нее, взапуски с парижанами.
Авенир Миролюбов
Париж, 5-го апреля 1867 г.
(*) Рябчиков во Франции совсем нет.

---

Газета «Русский инвалид» №91 [1867]:
В Европе образовался в настоящее время некоторого рода магнит, который притягивает в один центр любопытных чуть-ли не всего божьего мира; центр этот, читатели, разумеется, Париж, и магнит находящийся в нем, конечно, всемирная выставка. Из нашей Северной Пальмиры, вероятно, не менее чем из других европейских столиц стремится, или по крайней мере жаждет стремиться, в Новый Вавилон множество субъектов всякого рода, начиная от людей, для которых открывшаяся выставка дает превосходный случай посорить усиленно деньгами (зачастую даже «последними из обломков старинной роскоши и великолепия») и кончая действительно любознательными юными туристами, которые, отправляясь в Париж, питают надежду затопить оттуда отечественную прессу интересными корреспонденциями, имеющими прославить их авторов. В самых разнообразных слоях общества идут теперь оживленные толки о необходимости всенепременно посетить в настоящую весну или лето «чужие края», ибо этого требует в некотором роде дух времени. Этот требовательный дух времени поселился во всех сердцах и во всех воображениях и заставляет первые трепетать сладкими ощущениями под воздушные планы, создаваемые вторыми. Сознательных причин, по которым непременно следует ехать на всемирную выставку, например, г-ну N.,или г-же М., ни тот ни другая не стараются себе определить, а мотивируют по обыкновению поездку ссылкой на то, что «все едут», следовательно и нам надлежит пуститься за «всеми». Есть, впрочем, из жаждущих узреть чудеса Парижа и такие лица, которые объясняют свою поездку не сейчас приведенною рутинною ссылкой на всех, а собственным умом изобретенными причинами. Так, один из провинциалов, прибывший в Петербург чуть-ли не из такого конца Россия, где небо сходится с землей, и собирающийся отсюда укатить в столицу Франции, на вопрос наш о том, чем ему любопытна так выставка, поразил нас совершенно неожиданным ответом. Как чем любопытна выставка? пояснил нам реченный провинциал, да уж ты одно то возьми, что там г. Корещенко трактир русский открыл! Ты представь это только себе, что в самом-то центре образованности вдруг тебе половой из «Новотроицкого», в рубашке этак, в кружок стриженный, борщ, щи со сметаною, или битки подает! И ты с этим самым половым трактуешь о разных интересных сюжетах столицы мира и даже от него Московские Ведомости требуешь! Да как же после этого не ехать, не посмотреть, как это они там тарелками греметь будут, свежей осетрины не покушать? Ну, уж, брат, извини, последним «выкупным» пожертвую, а узрю все в яве, - узрю, изумлюсь, а потом хоть «ныне отпущаеши» пой - все равно!..

---

Газета «Русский инвалид» №100 [1867]:
Из увеселительно-питательных заведений все-таки царствует над всеми наш трактир. Целый день у окон глазеет толпа на половых, самовар и Авдотью-самоварницу. В attaché, русской комиссии, я бы не пошел, но в associé, к Н. О. Корещенко, с большим бы удовольствием. В оригинальности для иностранцев, русский трактир уступит разве только тунисской кофейне, открытой на этой неделе, под дворцом тунисского бея…
Авенир Миролюбов.

---

Газета «Русский инвалид» №134 [1867]:
Отправка из Москвы провизии для русского трактира на всемирной выставке в Париже. В той же газете пишут, что Н. И. Корещенко отправил на-днях в Париж целые возы провизии, при поваре и шести половых. Кроме того, еженедельно отсылается из Москвы транспорт свежей провизии мясной и рыбной; огурцы в тыквах разбираются нарасхват. Весьма велик также спрос на варенье и пастилу; московские фруктовые игристые воды Ланина, которых даже в Петербурге не знают, очень понравились в Париже. В трактире можно также получать клюквенный морс, выписанный из Костромы и заготовленный по холодному способу г. Комарова. Вообще г. Корещенко, судя по известиям из Парижа, делает там большие дела. В Вербное воскресенье открыт в трактире второй этаж, окна которого выходят в центр выставки; тут же устроены отдельные комнаты для семейных посетителей. Число посетителей в трактире сделалось так значительно, что помещение оказалось недостаточным, и доверенный г. Корещенко обратился в центральную комиссию об оказания по выставке помощи иностранцам. Доверенный г. Корещенко просил об отводе нового помещения против трактира, в том самом здании, которое построено против заведении г. Корещенко. За место в 7 саж. длины к 2½ сажени ширины комиссия запросила наемной платы 20,000 франк., на что, конечно, нельзя было согласиться. Доверенный г. Корещенко, ссылаясь на то, что здание против трактира загородило свет, просил уступить выбранное им дополнительное помещение за 3.000 франк. Центральная комиссия долго не соглашалась и только 1-го (13-го) мая уступила окончательно за 3,700 франк.

---

Газета «Русский инвалид» №150 [1867]:
В трактир Корещенко прибыли два транспорта служителей. Теперь не одна уже самоварница - Авдотья собирает толпу к тому окну, откуда ее видно; другая молодица, в полу-малороссийском наряде, приехавшая два дня тому назад, разделяет с нею международное любопытство. Зовут ее Марьей. Костюм ее я назвал полу-малороссийским, а по правде-то сказать он - смешанно-театральный, не то из Орловской губернии, не то из-под Полтавы, что-то в роде тех пейзанских одежд, какие петербургская публика видит в первой картине балета «Конек-горбунок». После того, потеряешь всякое доверие к другим национальным костюмам на выставке, зная что и у нас завелась по этой части grande fanfaisie!
Авенир Миролюбов.

---

Газета «Русский инвалид №259 [1867]:
Выставка теперь, как отцветающая красавица. Она видит, что все еще приходят смотреть на ее пышный облик, понаслышке и преданию, но она уже не может развернуть всех своих чар, ей самой скучно, ей самой тяжело доживать последний период, время морщин и седых волос, когда надо будет выпроводить всех посетителей. С лихорадочностью предсмертных дней кишит мелкая промышленность в некоторых пунктах наружной галереи. Трактирная музыка слышится отовсюду. Неизбежные тирольцы выделывают горлом лебединую песнь Марсову полю...
Точно такое ощущение выносишь на макарьевской ярмарке в последних числах августа. Один только трактир Корещенко процветает, все с тоже дороговизною, с тем же остряком Иваном Петровым, из московского трактира, с теми же самоварницами Авдотьей и Марией. В наивности сердца моего, я полагал, что эти дочери Севера давно уже страдают симптомами ностальгии, неудержимо рвутся на святую Русь.
- Соскучились? - спрашиваю у одной из них.
- Какая же скука-с! Так еще весело, что мы и ворочаться не хотим!
- Здесь заведение, что ли, откроете? - В Лондон поедем. Это уж беспременно.
- С какой стати?
- Так, для прогулки.
Вояжировать хотим!
Хорошо, что я не народник, а то можно было бы упасть в обморок при виде того, как западничество овладевает, мгновенно, первобытной, как алмаз, многоценной душой русской женщины, долженствующей, по некоторым теориям, возродить всю нравственность гнилого запада, который захватил, кажется, в заведении Корещенко еще одну жертву: половой Василий исчез, и слух носится, что он вернулся на лоно парикмахерского искусства, откуда собственно и был предвосхищен, одет в белую рубашку и приурочен к подаванию битков и ботвиньи французам, приходившим в изумление, что настоящий «mangeur de chandelles» говорит, хоть и с грехом пополан, на их диалекте.

---

Журнал «Заря» [1870]:
«Что может быть более всегражданственного, как всемирная промышленная выставка?
Однако, что мы видим?
Русская изба, ее кружевные убранства, созданные простым топором мужика, привлекли внимание иностранцев; все хвалят одежду русскую, которую, конечно, для выставки постарались показать лицом.
Русский трактир Корещенко был всегда полон, русская кухня всем понравилась. Еще небольшой пример того, что я зову народным творчеством, развитием своего; у нас в трактирах нет обычая держать за конторками женщин… Это обычай европейский. Чтобы Картина была полнее, чтобы привлечь в трактир еще более иностранцев г.Корещенко принял этот чуждый обычай; но красавица его была не в кринолине и чепчике; она была в сарафане и кокошнике.»

---

Боборыкин П.Д. «Солидные добродетели» [1871]:
«У Корещенко было битком набито. Самоварщица Авдотья, в голубом сарафане, сшитом уже "по-парижски", с обнажением рук и до самого плеча, разливала чай и, ухмыляясь, поглядывала в окно на толпу французов, привлеченных этим ориентальным зрелищем. На галерее, у столиков, закусывало несколько человек, все больше русских. Отдельно сидел купчина в картузе с бархатным околышем и в жестком гарусном долгополом сюртуке. Около него стоял переводчик с надписью на фуражке: "interprète"; слева белокурый половой в лиловой рубашке. Перед купчиной, на столе, возвышалась целая пирамида фруктов с ананасом наверху. Он потел, отирал лицо клетчатым ситцевым платком и прихлебывал с блюдечка, подувая на него.»

---

Венюков М.И. «Из воспоминаний М.И.Венюкова. Книга 2: 1867-1878» [1896]:
«Русский отдел выставки… был недурен; лучше, чем я ожидал, хотя и далеко уступал не только французскому и английскому, но бельгийскому и многим другим второстепенным. Только неуменье выставить товар лицом и поддерживать его в блестящей опрятности бросались в глаза. Но впрочем "главным успехом" России на выставке 1867 г. были не мануфактурные товары, расставленные и развешанные по шкафам, а две здоровые и красивые бабы из тульской губернии, которых Корещенко заставил разливать чай в своем "русском ресторане". Благодаря им, в этом ресторане отбоя не было от посетителей, для которых при том представляли большую заманчивость икра, осетрина и кулебяка с вязигой. Я тоже том не раз вкушал все эти блага и много других, вроде, например, ленивых щей, гречневой каши, блинов и прочих, напоминавших родину.»

---

Суворов П.П. Записки о прошлом [1898]
Теперь поведаем, вообще, о чайной торговле, найденной мною в Кяхте. В ней проживало, как я заметил выше, несколько богатых русских фирм, имевших прочный связи с владетелями чайных плантаций, находящихся, преимущественно, в южных провинциях Небесной Империи. Владетелями чайных плантаций могут быть, по китайским законам, одни лишь подданные Богдыхана. Из сказанного ясно, что многошумные рекламы наших столичных торговцев чаем о том, что они продают покупателям чай «с собственных плантаций в Китае», есть наглая эксплуатация, с их стороны, карманов своих доверчивых соотечественников. Из рассказов почтенных кяхтинских купцов видно, что знаменитые чайные торговцы, в роде гг. Корещенки, Орлова и Лебедева, не имеют доверенных не только в Китае, но даже в Кяхте. Они приобретают чай, попросту, на Нижегородской ярмарке, сортируют его бесцеремонным образом и дают сортам, ими же самими созданным названия, не существующие в действительности у китайцев. В данном случае, замечателен следующий пример. В Маймачине здравствовал китаец, по имени Лозан. Он небольшого роста, уродлив и несколько похож на поросенка. Товарищи Лозана звали его поросенком, который на китайском языке именуется: «асосок». Затем. китайское слово фуза в переводе на русский язык, означает лавка. Из приведенных слов г. Корещенко воспроизвел особый род чая: «Фуза-Лозан-асосок» и заявил о том печатно в одном из своих многочисленных объявлений. Кто подшутил в приведенном факте над г.Корещенко? Мы не знаем, но что он подшутил над своими соотечественниками, то, к сожалению, верно. Не верьте названию чая: «Черная бровь», «Алая роза» и пр. Нет ни чая этого имени, нет этого имени и плантаций. Достоинство чая зависит от его сбора: раннего или позднего. Названия его по качеству были следующие; «Син-Чен-Ху», «Под-Зюйкон» и «Чен-Мы-юй». Все упомянутые чаи шли из Китая в Россию через Кяхту сухим путем*).
*) Эти данные относятся к чайной торговле семидесятых годов.

---

Автономова Л.И. «Воспоминания о жизни протоиерея И.В.Васильева» (журнал «Исторический вестник», октябрь 1916 г.):
«При нас на бульваре Капуцинов открылась первая торговля русским чаем и самоварами. Инициатором этого дела был купец Корещенко. Мы часто ходили в этот магазин за чаем. Купец приглашали нас в заднюю темноватую комнатку, где угощал чаем с пти-фурами. Французы были очень заинтересованы новой машиной – самоваром - и неизвестным им до того способом заваривания чая, который у них принимался за лекарственную траву, очень полезную от простуды и для облегчения пищеварения. Они сыпали чай в кастрюлю с водой и долго кипятили, выходило чуть не черного цвета пойло, которое они сами пили с отвращением. В окне магазина были выставлены самовары, а в лавке купец любезно угощал чаем, учил пользоваться машиной, чем много способствовал распространению самовара, и французы полюбили чай, стали его заваривать по-русски. В Париже чай был особенно вкусен с biscottes (сухарями особого приготовления), которые только и продавались в одной булочной.»

---

Газета «Возрождение» №2180 [1931]:
Первый русский ресторан в Париже
Когда был основан в Париже первый русский ресторан?
Большинство русских, которым задали такой вопрос, несомненно, ответили бы, что первый русский ресторан появился в Париже в первый год эмиграции. Между тем это не так.
Не только до российской эмиграции, не только до Великой войны, но и до провозглашения во Франции 3-й республики в Париже уже можно было получить и борщ и кулебяку. В "Возрождение" доставлен медный жетон, величиною в 10-ти сантимную монету. На нем надпись по-русски (на обратной стороне по-французски): «Русский трактир на Всемирной Выставке в Париже Николая Иосифовича Корещенко из Москвы». А посередине год - 1867.

---

Пикуль В.С. «Битва железных канцлеров» [1977]:
«Россия впервые столь широко участвовала во Всемирной выставке и, не имея опыта в этом деле, решила поразить Европу в области желудка. Русской науке и русским умельцам было чем похвастать на мировом рынке (у себя в Нижнем и хвастались!), но русский павильон в Париже по чиновной воле обратился в "обжорный ряд". Правда, дело было налажено превосходно. Прислуживали расфранченные боярышни в жемчужных кокошниках, выступавшие будто павы, соколами порхали с палехскими подносами бедовые ребята-половые. Сюда ломилась толпа, дабы вкусить от русской кухни щей с кашей, расстегаев с кулебяками, окрошки и ботвиньи. Черную икру французы прозвали неприлично: cochonnerie russe, и, единожды попробовав паюсной, они тишком выплевывали ее под стол, говоря с возмущением: "Как русские могут переваривать такую мерзость?.."»

---

Газета «Русский инвалид» №192 [1888]:
ОБЪЯСНЕНИЕ О СОРТАХ, СПОСОБЕ ХРАНЕНИЯ И ЗАВАРИВАНИЯ ЧАЯ.
Многие из гг. наших покупателей спрашивают нас, в чем именно заключается разница в достоинстве чаев сухопутного привоза от чаев морского привоза, и отчего первому, отдается предпочтение? а также какой наилучший способ хранения и заваривания чая?
Полагая, что обстоятельный ответ на эти вопросы может интересовать каждого потребителя в частности, и любителя чая в особенности, мы сочли своим долгом изложить здесь по возможности кратко наше по сему предмету объяснение.
Разница в доброте чая привозимого сухопутно, от чая морского привоза зависит от самого способа обработки чайного листа, так, - листья чая предназначаемого для морского пути просушиваются на огне весьма долгое время, иначе под влиянием влажной атмосферы провозимые чрез море чаи неминуемо должны испортиться, продолжительная-же просушка чайного листа уничтожает в нем все лучшие свойства, природный аромат улетучивается, вкус портится, чтобы придать такому чаю аромат, Китайцы прибегают к искусству, они надушивают пересушенный чай, различными пахучими веществами, но как бы высоко ни было это искусство, оно никогда не может сообщить чаю того аромата и вкуса каким наделяет его сама природа.
Обработка чайного листа, для чая предназначенного к сухопутной перевозке чрез Кяхту, производится другим способом, здесь чайные листья просушиваются недолго, а потому в них в полной степени сохраняются все присущие чаю составные начала, а также природные вкус и аромат, которые во время продолжительного караванного пути еще более развиваются в чае, по этому Кяхтинский сухопутного привоза чай, как имеющий высокие природные свойства, всегда имел, и будет иметь большое преимущество над искусственно надушенным чаем морского привоза.
Отличить надушенный чай морского привоза, от караванного чая, не представляет большого затруднения, с первой налитой чашки надушенный чай обдаст искусственным ароматом, но со следующей чашки аромат исчезает, настой делается безвкусным и пить такой чай или горячую воду, будет совершенно одно и тоже. Напротив того Караванный сухопутного привоза чай, как сохраняющий в себе все лучшие природные свойства, от первой до последней чашки, имеет одинаковый свойственный природному чаю вкус и аромат.
СБОР ЧАЯ В КИТАЕ.
Чай собирается в Китае три раза в год, первый сбор самый важный бывает в Апреле, лист с молодых веточек бывает мягкий и чрезвычайно нежный. Росточки сощипывают обыкновенно ногтем, для того чтобы не помять их пальцами, и немедленно бросают в приготовленную для этого чистую воду, сохраняя тем самым чистоту и свежесть листочков, подвергшихся прикосновению руки, первые росточки и первые только что развернувшиеся листочки, составляют отборный чай, высоко ценимый как самими Китайцами, так и всеми любителями этого напитка. (Такой чай мы всегда имеем в большом запасе в наших складах).
При втором сборе в мае месяце, уже не соблюдается такой тщательности и разборчивости как при первом сборе, здесь вместе с молодыми отростками срываются и старые листья. Доброта чая второго сбора несравненно ниже чем первого.
Третий сбор в Июне и Июле, дает чаи низшего достоинства, листья чая бывают тут большей части крупные смешанные со стебельками; остатки от третьего сбора, а также завялые листья и ветки, прессуются в особые формы и дают так называемый Кирпичный чай, употребляемый у нас большей частью в Сибири, в Киргизских степях и частью на Кавказе и Казанской губернии, для Киргиз он служит пищевым веществом, его варят как суп с кумысом, прибавляя масла и лепешек отчего он делается еще питательнее. В Ханькоу в последние годы открыты фабрики приготовляющие из высевок и чайной пыли, посредством парового пресса плитки чая по ¼ фунта и в таком виде чай этот доставляется в Россию, где и продается под названием прессованного плиточного чая.
ЛУЧШИЕ СОРТА ЧЕРНЫХ И ЦВЕТОЧНЫХ ЧАЕВ
произрастают в провинциях Фучау, Хубей и Хунань, но самыми лучшими считаются плантации в Фучау, откуда сухим путем чрез Кяхту мы и получаем для своего производства лучшие первосборные черные и цветочные чаи, отличающиеся природным необыкновенно приятным вкусом и ароматом, чаи из провинции Фучау имеют еще и то преимущество пред чаями привозимыми сухопутно из других провинций, что по свойству почвы и климата расположенных здесь плантаций, они приобретают незаменимую особенность, нравится в питье всем любителям хорошего чая, постоянное употребление этих чаев никогда не наскучит и входит как бы в необходимую приятную привычку.
ЗЕЛЕНЫЙ И ЖЕЛТЫЙ ЧАЙ.
Зеленый чай получает название по своему виду, приготовляется в Китае следующим образом: листья снятые с дерева кладут в котелки и подогревают на огне древесных углей два раза не более 10 минут, отчего они не успев провянуть, получают сначала темно-зеленый, впоследствии светло-зеленый цвет: зеленый чай мало употребляется в России, и расходится преимущественно в Англии где его любят употреблять в смеси с черным. Зеленый чай один употребляется у нас как лекарство в некоторых желудочных болезнях, он имеет вкус горьковатый не совсем приятный, в смеси с черным придает горечь и аромат, что некоторые любят.
Желтый чай, как и зеленый, получает название по своему виду, приготовляется в Китае так: по снятии с дерева, листья высоких сортов высушивают на солнце, кладут их вместе с дорогими пахучими цветами, от коих они заимствуют аромат. Желтый чай употребляется как роскошь, его пьют после обеда вместо кофе, крепкий настой желтого чая возбуждает нервы, а потому большинство употребляет его прибавляя понемногу к обыкновенному чаю.
ЦВЕТОЧНЫЙ И ЛЯНСИННЫЙ ЧАЙ.
Цветочный чай преимущественно розанистого вкуса; он состоит из черного чая с примесью к нему молодых листочков, покрытых серебристым пушкомъ, от количества и качества которых зависит доброта чая, высшие сорта цветочного чая называются лянсинами, цветочные и лянсинные чаи в особенности средние сорта от 2 р. 50 к. до 4 р. за фунт, не говоря уже о более дорогих, имеют сильный аромат и очень приятный вкус, в последнее время на эти забытые было чаи, снова появился значительный спрос, и они опять начали входить в большое употребление.
О СПОСОБЕ ХРАНЕНИЯ и ЗАВАРИВАНИЯ ЧАЯ.
При развеске чая из китайских ящиков на фунты, надлежит завертывать его в чайную красную бумагу, белая бумага будучи отбеливаема хлором имеет запах, который и сообщает чаю, а потому для завертки чая не пригодна. Покупающим чай в запас, надлежит держать его в ольховом ящике и наблюдать чтобы около чая не было каких либо пахучих предметов. Для вседневного употребления надлежит держать чай в хрустальной или деревянной внутри оклеенной оловом чайнице с плотно закрывающейся крышкой. Отнюдь не следует хранить чай хотя-бы и в чайнице в комоде, где находится белье, как это некоторыми принято, потому что как бы чисто не было вымыто белье, оно не чуждо сообщить чаю запах мыла, щелока или парфюмерии, всего лучше чайницу с чаем ставить на такое место, где нет вблизи пахучих предметов.
При заваривании чая надлежит соблюдать в особенности следующие условия: необходимо иметь хорошо вылуженный самовар, чтобы вода для самовара была употребляема чистая и по возможности мягкая. Лучшей считается вода горных ключей, а где ее нет, то речная, колодезная вода не всегда бывает пригодна для чая, в большинстве случаев она имеет минеральный вкус, содержит в себе множество известковых частиц и потому будучи жесткой, дурно растворяет чай, последней беде можно помочь, прибавив на самовар щепотку обыкновенной соды, отчего вода делается гораздо мягче. Перед тем, когда надо класть чай для заваривания необходимо ополоснуть чайник кипятком чтобы нагреть его, и, положив чай, налить водой до половины чайника, (на конфорку самовара чайник с заваренным чаем отнюдь ставить не следует, а держать его все время чаепития под салфеткой или полотенцем), потом дать постоять пять минут, по прошествии коих долить чайник до края водой, разливать чай понемногу в чашки или стаканы, после этого опять долить чайник и продолжать разливать. Стаканы и чашки пред тем как наливать чай тоже следует ополоснуть горячей водой. При соблюдении этих условий; чай даст настой приятный и вкусный.

---

Газета «Русский инвалид» №45 [1864]:

УВЕДОМЛЕНИЕ ОБ ОТКРЫТИИ В ПАРИЖЕ МАГАЗИНА КЯХТИНСКИХ ЧАЕВ ПОД ФИРМОЮ «КИТАЙ» ТОРГОВОГО ДОМА МОСКОВСКОГО 1-Й ГИЛЬДИИ КУПЦА НИКОЛАЯ ИОСИФОВИЧА КОРЕЩЕНКО.
ПРИ НАСТОЯЩЕМ настроении современного общества каждый из людей, относящихся с любовью и знанием к своему делу помимо личных интересов, ставит на первом плане интересы и самого общества. Таковой характер приняла в настоящее время и самая промышленность, которая уже не полагает своею задачею обогащение отдельных лиц, а стремится доставить обществу более легкий путь к удовлетворению потребности общественной жизни. Нет сомнения, что русская промышленность далека еще была от сознания этой важной задачи, и потому-то на нее еще до сих пор падает то тяжелое обвинение, которое часто встречается слышать в обществе, - что вся русская торговля основана лишь на ловком обмане со стороны производителя. Недавно еще г. профессор Киттары, в своих публичных лекциях, высказал, что мы производим и торгуем также, как производили и торговали наши деды и прадеды, и, может быть, даже хуже. «Наша - говорит он – конкуренция есть не что иное, как соперничество в обмане». Такое невыгодное для русской промышленности и ее деятелей мнение, по всей вероятности, скоро утратит свое значение, особливо, когда сами деятели уяснят себе, что только при добросовестном исполнении своей обязанности в отношении к обществу, можно надеяться на успех предприятия.
ПОТРЕБЛЕНИЕ чая в нашем отечестве в последнее время приняло столь обширные размеры, что стало составлять, как для богатого, так и для бедного класса людей, как бы одну из насущных потребностей более или менее довольной жизни. Отсюда естественно главнейшая задача лиц, специально занимающихся этою отраслью промышленности, должна состоять в доставлении обществу чаев хорошего качества по возможно умеренным ценам. В продолжение всей моей деятельности, я всегда считал своею обязанностью, как можно более приблизиться к выполнению этой задачи, и как известно гг. моим покупателям вследствие прямых моих сношений в Кяхте, я имел возможность в последнее время чаям того же достоинства назначить более умеренную против прежней цену. Имея в виду, что многие из русских семейств, проживающих за границей, терпят значительные неудобства при выписке чаев из Москвы (как в этом я мог убедиться при постоянном сношении с моими заграничными покупателями), я с одной стороны, в видах развития русской промышленности за границей, упреки на недостаток которой недавно столь справедливо высказаны почтенными редакторами Московских Ведомостей (№ 16-й 1864 года), с другой стороны, желая доставить русским семействам, проживающим за границей, возможность более удобного приобретения Кяхтинских чаев моей фирмы, решился открыть в ПАРИЖЕ чайный магазин, который постоянно будет снабжен большим выбором чаев от самых низких до самых высших сортов, означенных в моем последнем прейскуранте.
Я надеюсь, что гг. мои заграничные покупатели оценят ту услугу, которую я полагаю оказать им этим предприятием, так как в основании его лежат не столько мои личные выгоды, сколько (как они могут видеть из этого объявления) желание мое содействовать более удобному и выгодному для них способу приобретения этого столь вошедшего в обычай предмета потребления. Считаю долгом присовокупить, что если это мое предприятие найдет себе сочувствие со стороны заграничной публики, то я имею намерение в видах еще больших для нее удобств открыть со временем такие же чайные магазины в главных городах Европы: ЛОНДОНЕ, БЕРЛИНЕ, ВЕНЕ, ДРЕЗДЕНЕ, РИМЕ и во ФРАНКФУРТЕ НА МАЙНЕ, О времени открытия магазина будет объявлено особо в русских и иностранных журналах.
Николай Корещенко.

---

Газета «Московские ведомости» №224 [1864]:
По случаю большого требования на кяхтинский чай моей фирмы в Ниццу, а также имея в виду, что предстоящее пребывание Их Императорских Величеств в Ницце привлечет туда многих Русских, русский магазин в Париже открывает в этом городе отделение для производства торговли кяхтинскими чаями и русскими чайными сервизами; о чем долгом считаю довести до сведения гг. путешественников.
Немного времени прошло с тех пор, как основана мною торговля кяхтинскими чаями в Париже, а между тем она уже успела заслужить там всеобщее внимание публики; успех ее с каждым днем все более и более возрастает. Независимо от местной торговли, магазин снабжает чаем разные округи Франции и принял на себя также поставки в посольства и главнейшие гостиницы Парижа. Очевидно, что у иностранцев, также как у нас, потребление хорошего чая стало входить в обыкновение. Русские самовары, которые постоянно высылаются из Москвы в парижский магазин, также расходятся там в огромном количестве.
Столь счастливый результат торговли первого русского магазина в Париже не мог остаться незамеченным и возбудил соревнование в кругу наших соотечественников. Мы известились, что некоторые из них также предположили основать в Париже торговлю русскими товарами. Нельзя не порадоваться, что предприятие мое не только встречает большое сочувствие со стороны публики, но даже находит себе последователей.

---

Приклонский И. И. Историческая записка о Московской Трифоновской, что в Напрудной (слободе), церкви и о совершаемых в ней особых молебствиях, настоятеля оной церкви протоиерея И. Приклонскаго [1884]:
Нельзя при этом не удивиться путям Промысла Божия, дивно обращающего человеческие неблагоприятные действия к благим от них последствиям. Старо-Екатерининская больница, в которой, как мы уже видели, тогда жили и исправляли все требы постоянно священно-церковнослужители Трифоновской церкви, в 1862 году по предложению своих экономных смотрителей вошла с ходатайством к своему начальству о лишении членов Трифоновского причта занимаемых ими квартир в её зданиях; но бывший тогда настоятелем Трифоновской церкви о. протоиерей В. Г. Назаревский пригласил тогда в должность церковного старосты этой церкви, хотя и чужеприходного, но хорошо ему известного по благонамеренности и готовности на всякое доброе дело Московского
купца Н. И. Корещенко, который в один год выстроил при церкви для причта на церковные средства вышеозначенные два флигеля, и (да будет память о нем в Трифоновской церкви с похвалою), доставя таким образом для причта необходимейшее условие к неопустительному совершению богослужения в св. храме, чрез эту неопустительность доставил и самой церкви навсегда неопустительное поступление доходов...

Вот по показанию церковных документов, сохранившихся впрочем только с 1835 года, имена церковных старост, потрудившихся для Трифоновской церкви: Яков Евсеев (с 1835 по 1855 г.; звание его неизвестно); Москов. купец Петр Макаров (с 1855 по 1861 г); Иван Петров Макаров (с 1861 по 1863 г.; звание его в подписях не означено); Николай Иосифович Корещенкj, Моск. 1-й гильдии купец (с 1863 по 1870 г.); Василий Петрович Петров, Моск. 2-й гильдии купец (с 1870 по 1879 г.), и Моск. купец Василий Иванович Смирнов (с 1879 г. доныне состоящий церковным старостою).

---

Журнал «Всемирная иллюстрация» №80 [1870]:
Москва. 26 июня чайные магазины г. Корещенки опечатаны. Пассив его определяют в 1.200,000 руб. Здесь говорят, что г. Корещенко выехал заграницу.

---

Источник: Журнал «Всемирная иллюстрация» №9(243) [1873]:
Из Москвы.
(Корреспонденция «Всемирной Иллюстрации»).
Упомяну теперь про результаты разных исследований одного полицейского чиновника. Отыскивая пропавший из одного склада товар, он открыл в квартир крестьянина Смолина целый магазин спитого чаю. Вследствие этого немедленно была приглашена местная полиция и понятые, в присутствии которых и произведен обыск. Спитой чай был найден развешенным в фунтовые и полуфунтовые пакеты в бумажных обертках, фирмы Николая Корещенко. Цена чаю на этих обертках была обозначена в 1 р. 80 к., 1 р. 40 к. и 1 руб. Всего же спитого чаю найдено было около 125 фунтов. Кроме этого, в квартир Смолина нашли мешок с 8 фунтами чаю такого же достоинства, пачку бумажных оберток фирмы Николая Корещенко и шайку, в которой вместе с чаем был свален сор, волосы, бумага и разная нечистота. Чаю же в ней оказалось около 10 фунтов.
При дознании Смолин объяснил, что чай этот был привезен в квартиру его недели две тому назад его родным отцом, Кузьмою Смолиным, из квартиры некоего Каулина, живущего в подмосковном селе Черкизове. Кузьма Смолин рассказывает, что чай этот был куплен им не за спитой, а за подмоченный. Продает же он его на Нижегородской ярмарке бурлакам, которые охотно платят за него копеек по 60 и по 70 за фунт. Не правда ли, мило? Остается утешаться, что приготовленный запас предназначался не для нас, а для невзыскательных бурлаков; а они не взыщут, благо еще и не к тому привыкли.

---

Источник: Журнал «Всемирная иллюстрация» №7(267) [1874]:
Фельетон.
Со страхом и трепетом останавливается смертный… перед рекламою.
Американцы у нас, просто американцы! и какое внимание, и какая предупредительность видны в них. И как это не на шлось до сих пор никого, кто б обратил в рекламу реку Неву, со всеми ее притоками? Вот это была бы реклама самого внушительного свойства и, так сказать, географического характера. Говорят, будто там, за Океаном, целые города жгут для рекламы, а люди на улиц в драки вступают с тем, чтобы, когда соберется толпа любопытных, раздать им билетики сапожного мастера или составителя новых рецептов против насекомых.
У нас до этого еще не дошли, - но вот торговый дом Ольги Арсеньевны Корещенко - тот умеет приблизиться к идеалу.
Посмотрите, в самом деле, какая роскошь изобретательности.
Прибыл, изволите-ли видеть, новый транспорт с чаями. Но ведь и к другим торговым домам прибывают транспорты, а как же выделиться от них, порисоваться! как залучить к себе людей, особенно смирную, непонятливую провинцию?
Ольга Арсеньевна Корещенко печатает объявление о прибывшем к ней чае и между восхвалениями своей фирмы вдруг говорить: «Состоявшееся объявление о всеобщей воинской повинности…»
Читатели воображают, что мы ошиблись и не о том речь повели? Воинская повинность и чай!! Смеем уверить, что мы говорим правду: посмотрите четвертую страницу «Прав. Вестн.» № 26.
«Состоявшееся объявление (заметьте: объявление?!) о всеобщей воинской повинности, затрагивая более или менее интересы всех и каждого, не могло не возбудить во всех слоях общества сильнейшего желания…
(вы, может быть, подумаете к чаю?) к ближайшему и подробнейшему ознакомлению с этим важным нововведением» (как тут хорошо слово нововведение и какая золотая, правдивая мысль!)
«Торговый дом О. А. Корещенко, - продолжает реклама, всегда ведущий свою торговлю рука об руку с потребностями времени, - считает долгом предложить вниманию гг. покупателей - устав о воинской повинности, - рассылаемый гг. покупателям бесплатно».
Обязательная предупредительность дома O. A. Корещенко, берет на себя даже труд объяснить глуповатому человеку, что устав этот будет снабжен «общепонятными разъяснениями - откуда (?) каждый может составить себе верное понятие (тут, видите ли, даже устав критикуется: что, мол, без объяснений, верного понятия себе не составишь), насколько он сам или его родные и знакомые обязаны будут по новому уставу участвовать в отбывании повинности».
Хотя реклама очертила уже очень широкий круг своих потребителей - в лице всех «родных и знакомых» чаепийц, - но ведь может-же случиться, что есть люди не имеющие ни родных, ни знакомых и физическое строение которых, безножие или безручие, освобождает их от всяких отношений к новой воинской повинности. Для этих господ, жизнь которых должна быть очень скучна, а время - бесконечно, O. А. Корещенко предлагает, опять таки бесплатно, «Ольгинский календарь» на 1874 год, а в нем, кроме обыкновенных календарных сведений, статьи: «Борьба за существование» - не дарвиновская, но русского шкипера, побывавшего в Америке, - и «Исторический очерк чумы в 1770 и 1772 годах».
Так как торговый дом Корещенко объявил себя «следящим за потребностями времени», - то помещение этих двух статей, особенно очерка чумы, веет чем-то мрачным, зловещим и, во всяком случае, не лишено тенденциозности, даже окраски.
Восходя, таким образом, от простой рекламы о вновь прибывшем транспорте чая, - к какому-то эпическому мировоззрению и государственной проницательности, - Ольга Арсеньевна Корещенко наблюдает и то мудрое правило, что число 3 - великое число. Таким кабалистическим дополнением двух бесплатных премий, является третья бесплатная премия «новоизобретенный высшего достоинства британского металла чайник».
Отдельно от чая, говорится в рекламе, ни чайника, ни Ольгинского календаря, ни устава о воинской повинности - не высылается. Собственно говоря, это не совсем хорошо. Уж если действительно вести дело «рука об руку с потребностями времени», то следовало-бы и вовсе даром рассылать такие общеполезные вещи, а для того, чтобы хоть как-нибудь определить, кому именно высылать их, воспользоваться, например, начальными буквами фамилий: в нынешнем году всем фамилиям на A…, в будущем - на Б… или: чайники всем Иванам, Ольгинский Календарь всем Ивановичам и т. д.
Искренно сочувствуя усилиям О. А. Корещенко идти за веком путем рекламы, мы, лично, воздержимся от покупки чая именно у нее. За то мы не могли удержаться от удовольствия поделиться с нашими читателями всем вышесказанным.
Фельетонист «Всемирной Иллюстрации».

---

Газета «Русский инвалид» №55 [1864]:
ИЗЪЯВЛЕНИЕ БЛАГОДАРНОСТИ МОСКОВСКОМУ 1-Й ГИЛЬДИИ КУПЦУ НИКОЛАЮ ИОСИФОВИЧУ КОРЕЩЕНКО, ОТ ОБЩЕСТВА ГГ. ШТАБ и ОБЕР-ОФИЦЕРОВ 1-ГО ВЛАДИ-КАВКАЗСКОГО КАЗАЧЬЕГО ПОЛКА и ПРОЖИВАЮЩИХ В СТАНИЦЕ АРДОНСКОЙ.
Местный недостаток хорошего чая побудил нас обратиться за выпиской его из Москвы, по объявлениям чайных торговцев. К сожалению, надежда наша на получение хорошего чая не всегда оправдывалась на деле, отчего не редко приходилось переходить от одного магазина к другому; такая неудовлетворительность, при всем желании иметь хороший чай, отнимала охоту его выписывать. Между тем, до нас дошел слух об отличной репутации, которою пользуются чайные магазины Николая Иосифовича Корещенко, к которому мы обратились за покупкой чая в том предположении, что если и он не оправдает нашего требования как должно, совершенно прекратить выписку чая. К общему нашему удовольствию и чести фирмы, высылка чая превзошла наши ожидания. Чай оказался отличного вкуса, цены умеренны, высылка произведена с большою аккуратностью. С того времени, в продолжение нескольких лет, не только мы, но и многие из наших знакомых, живущих на Кавказе, по рекомендации нашей, постоянно пользуемся выпиской чая из этого магазина на значительные суммы, и не смотря на дальнее расстояние получаем чай скоро, исправно укупоренный, а что главное - всегда свежий и превосходного достоинства. По этому, общество гг. офицеров Владикавказского казачьего полка находит справедливым выразить публично свою искреннюю благодарность г. Николаю Корещенко, за его вполне добросовестное и аккуратное исполнение наших требований. 
Станица Ардонская, 6-го февраля 1664 г. 
1-го Владикавказского казачьего полка: Командир полка, полковник Никорица. Сотник Кастелянов. Сотник Растегаев. Сотник Белогорцов. Генерал-майор Шостак. Сотник Черкасов. Сотник Тимофеев. Сотник Плющ. Сотник Тупица. Корнет Зембатов. Поручик Тезиев. Поручик Анзоров. Штабс-Капитан Кубатиев. Есаул Малюга. Священник Илья Богоявленский. Хорунжий Косякин. Сотник Хростиков. Войсковой старшина Ницик. Есаул Блуденев. Сотник Хоменко. Бригадный медик, надворный советник Богданов. Благочинный священник Петр Воскресенский. Есаул Лубченко. Есаул Стасюков. Хорунжий Третьяков. Есаул Кучук-Анзоров. Капитан Абисалов. Ст. Пришибской священник Иоанн Миловидов. Ст. Ардонской диакон Федор Ливанов. Секретарь полкового правления Кадигроб.

---

Голос №89 [30 марта 1867]:
Русский ресторан, снятый г. Корещенко, освящён в воскресенье, накануне открытия. Половые его в красных рубашках возбуждают всеобщее любопытство. Будем надеяться, что он не ударит лицом в грязь и отличится русскими яствами. Пожелаем также, чтоб г. Корещенко завел русские обеды prix fixe. Многие из моих знакомых французов желали бы отведать наших национальных приготовлений, да не смеют заглядывать в русский ресторан, опасаясь значительных цен. Здесь народ экономный. Издержки содержателя должны быть велики (как слышно, г. Корещенко одним своим половым платить по 300 франков в месяц), но наверстать их вернее всего количеством сбыта. Да может быть, удалось бы приохотить здешнюю публику если не ко всей нашей кухне - она ей решительно не по вкусу - то хоть к икре, балыку, кильке, шамае, рыжикам и т. п., и представилась бы возможность открыть торговлю этими предметами, в pendant к имеющемуся уже чайному магазину. Все это здесь уже продается у Шевэ, Потеля и Шабо и в двух-трех других магазинах, только по недоступным для большинства смертных ценам. Икра стоит 8 и 10 франков за фунт. Чтоб распространить здесь эти произведения, надобно удешевить их до самого последнего предела. 

Русский инвалид №124 [6 мая 1867]:
Русская ресторация при парижской выставке. В Моск. Вед. пишут: Н. О. Корещенко получил по телеграфу известие, что 2-го (14-го) мая благоволила завтракать в его русской ресторации при парижской всемирной выставке Ее Императорское Высочество Государыня Великая Княгиня Мария Николаевна, а 3-го (15-го) обедали там принцы: Валлийский, Альберт английский и Оскар шведский.

---

Санктпетербургские ведомости №149 [1 июня 1867]:

Значительное стечение публики бывает всегда у русского ресторана, привлекающего своею постройкою, в виде избы с раскрашенными ставнями, своими половыми, одетыми в красные, голубые, желтые шелковые рубашки, сидящею за прилавком с самоваром русскою красавицею, одетою в сарафан и в вышитый повойник.
Выставленный у окошка черный хлеб, балыки, семга, икра, и беспрестанные крики deux tchi, un kolibiak сейчас указывают русскому посетителю, где он находится; и только разнообразные и разнохарактерные физиономии, сидящие у столов, говор на всевозможных языках, и вопросительные и недоверчивые выражения завтракающих и обедающих заставляют недоумевать, действительно ли это русский трактир. Но горячие щи с гречневою кашей, московская селянка и стакан хорошо настоянного чая вполне подтверждают подлинность вашего местонахождения. Впрочем, хотя содержатель ресторана, г. Корещенко (тот же, который имеет магазин чая на бульваре des Capucines), по-видимому, и имеет большие выгоды, хотя им сделано весьма много для устройства ресторана, хотя повара взяты им от одного из известных баричей Москвы, славящегося своею кухнею, прислуга набрана из Троицкого трактира, все же еще нельзя сказать, чтоб русский ресторан выставки оставлял мало желать. Не говоря уже о малом помещении, в чем, впрочем, можно винить только французскую комиссию, кушанья подаются не всегда так, как следует, и сервировка нередко небрежна. Кроме того, г. Корещенко мог бы удобно устроить при ресторане и кафе, где можно было бы угощать иностранцев нашими медами, водянками, морсами, наливками и т.п. Мнение наше оправдывается с одной стороны значительными жалобами, которые мы слышали как от иностранцев, так и от русских, на кухню русского ресторана, а с другой тем, что г. Корещенко получил свой ресторан на несравненно более выгодных условиях, чем, например, французские предприниматели, которые должны были заплатить, как говорят, по 100 т. фр. за одно помещение, сдаваемое им в необделанном виде.

---

Санктпетербургские ведомости №231 [22 августа 1867]:
О нашем, русском отделе замечу, что, несмотря на занимаемое им весьма скромное место, он привлекает не малые толпы не только русских, но и иностранцев. Русский ресторан Корещенки всегда полон. Не будучи гастрономом, не берусь судить о его кулебяках (которыми многие из русских любителей крайне недовольны), но не могу не сделать г. Корещенке одного замечания. Зайдите в любой кафе на выставке, да и не только на выставке, но в самых отдаленных углах Парижа, спросите себе чего-нибудь хотя на 5 су, и вам, наверное, дадут газет на 15 франков. Это общее правило; в Париже кафе немыслим без газет. Но г. Корещенко, очевидно, игнорирует этот факт. Выстроив свой ковчег в центре просвещения, в классической стране журналистики, наш почтенный соотечественник, отказался даже и от русских обычаев (по крайней мере, во всяком порядочном ресторане на всем протяжении России, предлагаются газеты), а следуя, вероятно, каким-то другим правилам, не держит газет в ресторане. На наш вопрос: «есть ли русские газеты», половой отвечал: «в ресторане нет, но купить можно», т. е., иначе, газеты не предлагаются, а покупаются. Факт, по крайней мере, постыдный для представителей наших ресторанов. Пришлось перейти во французский ресторан.

---

Модный магазин, №8 [апрель 1867]:
Выставка устроена в грандиозных размерах. Из упомянутой нами брошюры г. Андреева оказывается, что издержки на русское отделение составляют почти 4 миллиона франков. Мы разумеется, не станем описывать выставленных предметов. Но кроме того отдела, где выставлены отечественные произведения, в парке устроенном тут же, вокруг, на марсовом поле, еще русские избы, выстроенные русскими нарочно-выписанными из Москвы, конюшни для лошадей посланных нашим ведомством государственного коннозаводства, наконец русский трактир, уҫтроенный г. Корещенко, который на своих чайных прейскурантах постоянно выставлял вид «итальянского бульвара» с главным его украшением: магазином чаев, на котором видна надпись - Korechtschenko. Русский трактир был открыт с большим торжеством. Он замечателен тем, что в нем подаются оригинальные наши кушанья: пироги, солянка и т. д. Между тем испанский и английский рестораны, которые тоже находятся на выставке вовсе не различаются друг от друга: в обоих подают бифстекс и самые «международные», всеобщие кушанья. Г. Корещенко, как пишут, отлично торгует.
Фигаро.

---

Биржевые ведомости №105 [23 мая 1862]:
ВНУТРЕННЯЯ ПОЧТА.
Из  Москвы. Чай прибыл к нашим берегам, и значительное его количество уже развешивается в московской таможне. На днях он должен поступить или, может быть, уже и поступил в торговлю. По поводу этого нельзя не припомнить объявление г-на Корещенко, которое мы видели на днях. Объявление это показалось нам очень мудреною загадкою. Одно из двух, или г-н Корещенко считает себя очень умным человеком и нас всех неимеющими и капли здравого смысла, или он сам жестоко ошибается. Во всяком случае подобное объявление вещь несколько странная. Начнем с того, что г-н Корещенко, как он выражается «в видах содействия распространению торговли», выписал из Кяхты необыкновенного высокого качества чай, который и получил на днях (?), оплатив новою пошлиной… Странно, как это чаи выписки г-на Корещенко так опоздали. Кажется, чаи, оплаченные новою пошлиной, пришли сюда еще в феврале; но это, может быть потому, что получившие их имеют действительно свои вымены на Кахте, а г-да: Корещенко, Климушин, Лаврентьев и некоторые другие, сколько нам известно по проверке наших сведений у чайных торговцев, близко знающих дело, занимаются кяхтинским променом только в своих очень частых объявлениях, в сущности же покупают товар здесь у гг. Боткина, Борисовских, Перловых и др. К чему же эта прикраса? неужели же этим можно двинуть свою торговлю? Далее говорится в объявлении, что чай, выписанный им, необыкновенного высокого качества, а между тем всем чайным торговцам известно, что последние чаи напротив, очень посредственные.
Потом г. Корещенко нападает на кантонский чай и говорить, что его красят индигом и мешают со всякой дрянью. Это наконец иже всякой критики; ведь это бы осмеяли, пожалуй, даже и напечатали бы в самом Китае; к чему же унижать одно на счет другого? к чему же пугать публику, которая изныла от дороговизны всего, за что ни возьмись, и в полном смысле жаждет всего дешевого? Ведь вы будете же продавать этот чай подкрашенный индинго и мешанный со всякою дрянью, разумеется, только по вашему мнению? Мало того, вы и прежде и теперь покупаете шанхайский или кантонский чай, платите за него 150 руб. сер. и примешиваете его к кяхтинскому, даже, пожалуй, мешаете его со всякою дрянью (спитым), когда продавали «настоящий кяхтинский» по 1 руб. 20 к. со скидкою 5% и пересылкою на свой счет. Ведь иначе нет никакой возможности. Предоставьте же дело самому себе: кяхтинский чай умеет свои достоинства , кантонский - свои, одному цена, другому другая; кому что будет нравиться, то и будет покупать.
Акц.

---

Голос №66 [7 (19) марта 1867]:
Проект русского трактира в Париже, устраиваемого г. Корещенко
В Москве еще продолжают показывать публик разные изделия, отсылаемые от нас на всемирную выставку в Париж. Москва, по-видимому, принимает, большое и теплое участие в том, чтоб познакомить Европу не только с положением нашей фабричной, заводской и ремесленной промышленности, но и с некоторыми сторонами нашей ежедневной жизни. Так, известный чайный торговец Н. И. Корещенко, первый открывший в Париже магазин чаев на русский манер, снял теперь в здании всемирной выставки помещение под русский трактир. Г. Корещенко предполагает так устроить это помещение, чтоб, войдя туда,; вы, по обстановке, по одежде половых, по кухне, могли себе вообразить, что сидите в «Новотроицком» или в «Московском» трактире y Гурина. Половой в белой рубашке, с московскою предупредительностью, изрежет проворно на вашей тарелке пирог в мелкие куски, подаст вам поросенка под хреном, разварную осетрину, щи, борщ, и вы забудете, что вы в Париже. Г. Корещенко возьмет с собою и калачника, и русскую муку, чтоб познакомить французов с нашими калачами, которые имеют громадное преимущество пред французским хлебом. Если в Варшаве недавно устроенная калачня производит громадную торговлю, то чего же можно ожидать от калачной в таком большом и населенном городе, как Париж?

---

Голос №97 [7 (19) апреля 1867]:
В русском ресторане я еще не был. Признаться откровенно побоялся в него зайти. Цены, говорят, такие, что берет ужас. Порция икры стоит, говорят, три франка. А заметьте, что здесь купить икру зернистую у Шевэ обойдется не дороже 10 франков за фунт; из фунта выйдет, по меньшей мере восемь порций: сколько же процентов достается содержателю ресторана, покупающему продукты на месте, оптом, и перепродающему, в раздроб, как видите, по 24 франка за фунт? Один мой здешний приятель уверил меня, будто бы, завернув к г. Корещенко позавтракать русской кухней он выпил рюмку водки, закусил семгой да покончил чашкой чая, и заплатил за это 12 франков. Может быть, в Петербурге подобные цены покажутся обыкновенными; здесь они ужасают. Я уже писал вам, что на выставке можно позавтракать за 3½ франка, пообедать за 7. С тех пор открылся еще более дешевый ресторан, отделение известного всем путешественникам «Diner européen». Он увеличил плату против своего пале-рояльского тарифа, тем не менее предлагает завтрак из двух вкусных блюд с десертом и полубутылкой прекрасного макона - за 3 франка; обед из трех блюд с десертом и целою бутылкою хорошего бургонского - 5 франков. Другие рестораны, по карте, тоже недороги. Рузэ, который составляет одну из здешних известностей хоть не первой, однако ж и не третьей руки, суп стоит 75 сантимов, страсбургский паштет - 2 фр. 50 с., йоркский окорок - 1 фр., омар - 2 фр. 50 с., бифштекс и ростбиф - 1 фр. 25 с., баранья котлетка - 75 с., филе с трюфелями - 3 фр., мороженое - 1 фр.; графинчик порядочного столового вина 60 с., бутылка хорошего бургонского - 2 фр. I. Корещенко тем более мог бы последовать этому примеру дешевизны, что товарищ его по съестной части дорого платит комиссию за помещение (Рузэ тысяч четыреста, «Diner européen» 86,000 фр.); ему же оно отведено даром. Да если он не понизит цен, то может быть уверен, что никто к нему не заглянет. Еще бы следовало ему ввести у себя одно улучшение: распорядиться своим прейскурантом, как распоряжаются им другие трактирщики по соседству: выставить его на наружной стороне заведения. А то прошли слухи о его дороговизне, и всякий проходит скорее мимо, опасаясь наткнуться на непомерный запрос. Наружность русского ресторана не представляет ничего особенного. Так-себе нечто неопределенное. Половые теперь в белых рубашках. У окна сидит довольно молодая буфетчица. Кто-то в русских газетах прославил ее «юною красавицей». Газета «Le Nord» перевела панегирик, оттуда он перешел в другие журналы, и нa одну минутy «la jenne beauté de Toula» сделалась известностью. Ходили смотреть на нее через окно, только нельзя сказать, чтоб ратификовали вызвавшую любопытство оценку.
Всех ресторанов нынешней галереи не перечтешь. Упомяну еще об одном, австралийском, который оригинален до нелепости. Столики внутри и вне - розового фаянса с синими цветочками; это очень мило. Но внутри, вдоль всей стены длиннейший буфет чуть ли не с инкрустациями, и за ним – десятка полтора голубоглазых мисс различного оттенка белокурости и с такими диковинными прическами, каких не удастся соорудить ни одной из самых причудливых лореток. Молодые американские джентльмены в неприлично-коротких вестонах подлетают сюда, выбирают себе даму сердца, грациозно облокачиваются на буфет и томно тянуть с девою какой-то напиток через соломинку. Презабавно!

---

Голос №107 [19 апреля (1 мая) 1867]:
В заключение позвольте мне ворваться в чужую область и защитить одного нашего москвича от неодобрительных отзывов о его предприятии, сделанных вашим парижским корреспондентом. Я хочу сказать несколько слов о русском трактире, устроенном на всемирной выставки H. И. Корещенко. Г. Щербань ссылается на отзыв своих приятелей, бывших в этом трактир, и говорит, что там цены за яства очень высоки. Я могу сослаться на отзывы нескольких москвичей, только что вернувшихся из Парижа и неоднократно посещавших русский трактир, что цены там далеко невысоки, особенно если принять в расчет общую дороговизну провизии и то, что часть этой провизии доставляется из Москвы. Сколько я слышал, г. Корещенко исполняет свое дело добросовестно, и нам, русским, нужно поддержать его. Мне показывали прейскурант трактира; нет ни одного блюда, которое бы стоило дороже 2½  франков; пресловутая семга, о которой говорит г. Щербань, подаваемая в виде порции, а не в виде закуски, стоит 2 франка; между тем, и в наших московских трактирах за порцию семги берут 70 коп. Провизия, доставленная из Москвы, дорожает от уплаты за нее пошлины при ввозе во Францию, с рябчиками, утками и прочею дичью вышла преоригинальная катастрофа: их не хотели пропустить в таможне, ссылаясь на то, что теперь время, в которое не дозволено стрелять дичь; все уверения, что эта дичь застрелена осенью и даже заморожена, не могли убедить строгих ревнителей тех правил, о соблюдении которых заботится и наше московское общество охоты. Нужно было обратиться к высшей полицейской власти, дать заверение, что дичь везется не для продажи из лавок, а для потребления в трактире, и тогда только рябчики были впущены, в виде исключения, в Париж, но, под полицейским присмотром, препровождены прямо в здание выставки; сопровождавшему воз приказчику г-на Корещенко не дозволили даже по дороге зайти в чайный магазин его патрона, вероятно, опасаясь, чтоб он не пронес хоть одной птицы под пальто. При всем этом, с каждой птицы взыскано пошлины 2 франка; понятно, после этого, почему дичь не может продаваться дешево в русском трактире. Мясная и рыбная провизий будет отправляться из Москвы во все продолжение выставки; есть предположение посылать туда живых осетров и стерлядей. На днях отправляется большой транспорт варенья и наливок завода Геера; наливки, говорят, очень поправились в Париже.
Наши русские путешественники посещают трактир в большом числе, судя по отзывам возвратившихся москвичей; между прочим, рассказывали следующий случай: одна московская барыня, переселившаяся уже несколько лет в Париж, посетила трактир и потребовала себе щей; совершенно русская обстановка напомнила ей дальнюю родину с ее характеристическими особенностями; русский говор половых, русская кухня все это до того подействовало на ее нервы, что дама заплакала и, не скрывая своих слез, объяснила, что они вызваны воспоминанием, о родине. - Иностранцы, как слышно, тоже посещают этот трактир, представляющий для них немало нового. Взятые в помощь к русским половым французы оказались очень недобросовестны, и их пришлось сменить; наши половые очень скоро научились понимать французский язык, особенно кухонные термины, которые отчасти были им знакомы и в Москве. На днях отправляются еще несколько половых отсюда, так что вся прислуга в трактире будет русская. Г. Корещенко, возвратившийся из Парижа, говорил мне, что он не жалеет ни средств, ни трудов, чтоб только европейцы могли иметь самое выгодное понятие о нашей трактирной торговле.
C.П.
15-го апреля.

---

Голос №310 [9 (31) ноября 1867]:
Русские, подобно другим, неудачно кончили свои дела на выставке. Один из членов русской комиссии говорил мне, будто Корещенко, несмотря на удачный ход его предприятия, все-таки, в результате, потерял пятьдесят тысяч франков.

---

Голос №232 [23 августа (4 сентября) 1868]:
Занятия в магазинах по продаже разных товаров предоставлены женщинам в Москве в редких случаях и то, по большей части, иностранкам и в модных магазинах. Правда, в лавочках на рынках, в шкафах, с лотков торгуют женщины, но то же больше в виде исключения. Вообще же, если содержатель магазина нанимает в приказчицы женщину, он обращает внимание на ее миловидность, красоту, которые могли бы завлечь покупателей, а потом уже соображается и с тем, что женщина возьмет меньше жалованья, нежели мужчина. Известный наш чайный торговец, Николай Корещенко, первый применил в своих магазинах женский труд, не рассчитывая на выгоды уменьшения жалованья приказчицам против приказчиков. Опыт убедил г. Корещенко, что он не ошибся в расчете и что женщины лучше мужчин и сберегут и наживут хозяйскую копейку. Но отчего же пример Н. И. Корещенко не находит себе подражателей?

---

Голос №187 [9 (21) июля 1868]:
Новое применение женского труда.
В заключение позвольте мне ворваться в область петербургской хроники. Я считаю себя потому вправе это сделать, что хотя известие это касается и петербургской вседневной жизни, но полный живого интереса почин в этом деле идет из Москвы. Вся новость заключается в новом применении женского труда. Известный наш чайный торговец, Н. И. Корещенко, устроивший русский трактир на парижской всемирной выставке, обратил, во время своих заграничных путешествий, внимание на устройство тамошней магазинной торговли. Почти в каждом магазине во Франции и Германии можно встретить женщин, занимающихся продажею товаров. Кассиры в магазинах почти исключительно женщины, которые очень ловко и искусно исполняют свою обязанность. У нас же женщины имеют подобные занятия только в трактирах и модных магазинах. Между тем, образованные женщины нередко нуждаются у нас в средствах к жизни и поневоле идут или в компаньонки или в учительницы, несмотря на то, что очень часто не имеют никаких способностей для исполнения этой последней обязанности. Г. Корещенко открывает теперь в Петербурге, на Владимирской Улице, чайный и колониальный магазин, в котором всею торговлею будут заведывать две дамы из хорошего семейства, уже изъявившие желание посвятить себя этому занятию. Пример прекрасный; мы уверены, что он будет встречен с сочувствием и даже должен вызвать подражание. Действительно, весьма многие магазины могли бы совершенно также успешно и даже успешнее вести торговлю, если б отданы были в распоряжение приказчиц-женщин. Мы видели пример этого на одной московской библиотеке для чтения, где торговлей книгами и удовлетворением подписчиков библиотеки занимались женщины и молодые девушки.

---

Сенатские ведомости №65 [13 августа 1868]:
Июля 3. ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР, по всеподданнейшему докладу Министра Внутренних Дел, о постоянных значительных пожертвованиях на пользу состоящего под Августейшим покровительством ГОСУДАРЫНИ ИМПЕРАТРИЦЫ Московского Общества для поощрения трудолюбия, Московского 1-й гильдии купца Николая Корещенко, Всемилостивейше соизволил, в 28-й день Июня сего года, пожаловать ему золотую медаль с надписью: «за усердие», для ношения на шее на Аннинской ленте.

---

НОВОЕ ВРЕМЯ №108 [21 апреля 1870]:
Буфеты пока не отличаются особенным изяществом - и цены на припасы слишком высоки, как подобает содержателю-французу, собственнику Grand Hôtel. На русской выставке правильнее было бы, кажется, устроить ресторан чисто-русский, на подобие новотроицкого в Москве, или ресторана, устроенного г. Корещенко на парижской всемирной выставке. Г. Корещенко в Париже брал за чай по 15 коп. за стакан, а на нашей выставке берут 20 коп., за порцию самого незатейливого кушанья 60 к., за бутерброд 10 коп. 

---

Духовская В. Из моих воспоминаний [1900]:
Ha Boulevard de la Madeleine привлекла наше внимание русская вывеска: «Русский магазин Корещенко из Москвы». Продаются здесь самовары, чай и разные закуски; у окна выставлен печатный манифест коронации, стоящий 40 франков; хозяин магазина говорит, что какой-то русский поручил ему продать этот манифест.