Газета «Новое Время» №4902 [1889]:

Некто г. Климушин просит нас заявить, что с новым чайным магазином «Цзинь-Лун» он ничего общего не имеет. Заправляет этим магазином г. Хомзе, варшавский житель.
Петербуржец.

Газета «Новое Время» №4906 [1889]:

МАЛЕНЬКАЯ ХРОНИКА.
В числе продуктов первой необходимости, чай занимает у нас очень видное место. Все или почти все мы пьем чай, любим пить чай и желаем пить чай, по возможности, доброкачественный. Современное состояние нашей чайной торговли не может быть для нас безразличным, как не могут быть безразличными, например, те условия, при которых производится торговля печеным хлебом, молоком, маслом или вином. Пот почему когда в Петербурге возник новый чайный магазин, на каких-то якобы новых началах, с новыми названиями чаев и совсем новой, театральной, обстановкой, он обратил на себя внимание не только публики, но и печати, постаравшейся разъяснить, в чем именно заключаются особенности нового дела. С этой же целью и писаны были и мной две заметки в «Маленькой Хронике», вызвавшие возражения со стороны распорядителя (собственника?) нового магазина г. Хомзе, который в письме в редакцию «Нового Времени» пишет:
«Неоднократно доходил до нас ропот на злоупотребления в чайной торговле и это побудило нас (кого именно ) образовать в Кяхте торговый дом Цзинь-Лун, Соединенное Товарищество кяхтинских чаеторговцев, для торговли чаем в Европейской России и для вящшей поддержки год из году уменьшающегося значения сибирского сухопутного транзита и русской торговли с Китаем.
В ответ па две заметки, помещенные в вашей уважаемой газете, считаю долгом сообщить: все участники торгового дома Цзинь-Лун, С. Т. К. Ч., без исключения русские, собственники и жители слободы Кяхты и Троицкосавска и кяхтинские 1-й гильдии купцы-чаеторговцы. Договор заключен в Кяхте 26-го апреля сего года и засвидетельствован в троицкосавской городской управе 26-го апреля сего же года, за №133. Никто из нас в Варшаве не бывал (большинство даже и вообще в Европейской-то России не бывали), стало быть ни г. Климушин, ни г. Хаймович ни в Варшаве, ниже в одной из синагог нас встречать не могли. Вот все, что могу сказать в свою защиту.
Разъяснения г. Хомзе ничего толком не разъясняют. Имея в виду борьбу с «злоупотреблениями в чайной торговле», а также «вящшую поддержку год из году уменьшающегося значения русской торговли с Китаем», г. Хомзе должен был бы разъяснить, в чем будет заключаться эта борьба и какие будут приняты меры для поддержки русской торговли с Китаем. Почему упоминая о соединенном товариществе кяхтинских чаеторговцев и заключенном в Кяхте договоре, не приводит г. Хомзе ни имен кяхтинских чаеторговцев, заключивших между собой договор, ни главные условия этого договора? Его «Соединенное товарищество» является пока анонимом, или, может быть, г. Хомзе один представляет собой все товарищество? Меня, впрочем, не столько объяснения г. Хомзе интересует, сколько интересует вообще положение нашей чанной торговли с Китаем.
Лет пятьдесят тому назад у нас существовала исключительно кяхтинская торговля чаями, т. е. сухопутная, частью производившаяся в самой Кяхте, частью на ярмарке в Нижнем-Новгороде; доставка чая морским путем была строго воспрещена. Затем, в пятидесятых годах, разрешено было привозить чай морем, из китайских портов Шанхая, Кантона и Ханькоу через Лондон в русские порты Балтийского моря. На привозный чай морем, получивший название кантонского, наложена была пошлина по 16 р. с пуда, возросшая потом до 21 р. с пуда в золотой валюте. Несмотря па высокую пошлину, морская доставка чая нанесла сильный удар кяхтинской торговле и кяхтинским чаям стало все труднее и труднее конкурировать с кантонскими, как более дешевыми, хотя и худшего достоинства, чем кяхтинские чаи.
С основанием добровольного флота морская доставка чаев стала производиться через Суэзский капал в Одессу; цена на кантонский чай, по случаю более короткого морского пути, еще понизилась, нанеся новый и очень чувствительный удар кяхтинской торговле. Тем не менее, кяхтинская торговля производится и поныне, хотя и в меньших против прежнего размерах: в Москве ее производят известные оптовые торговцы Расторгуев, Боткин, Кузнецов (наследник Губкина) и Корзинкин; в Петербурге - Белков, Калашников, Крутиков, Водеников и другие, покупающие чаи из первых рук на Нижегородской ярмарке. Самые известные из кяхтинских чаев следующие: Синшанху, Паудзюкан, Сиофаюн, Тыхухын, Юнмаюй, Тасунчен и Спиченцзю; названы они так по названиям чайных плантаций в Фучане и Кяхте, существующих многие десятки лет и пользующихся издавна заслуженной репутацией. Названия чаев, продаваемых в магазине «Цзинь-Лун», как-то: «Цзинь-юй», «Цзинь-чжень», «Цзинь-моу», «Цзинь-бау», «Цзинь-ли», «Цзинь-си», и «Цзинь-юань» ровно ничего, в смысле названий кяхтинских чаев, не означают и, вместе с китайцами, торгующими в магазине, придуманы ради рекламы и декорации. Меня, но правде сказать, эти китайцы приказчики сразу же несколько восстановили против нового магазина. Солидные фирмы не прибегают обыкновенно к таким шарлатанским приемам. Развешивать и завертывать чай может и русский приказчик и чай от этого ни выиграет, не проиграет.

Газета «Новое Время» №7848 [1897]:

ПИСЬМА В РЕДАКЦИЮ.
I.
М.г. В прекрасном письме г.Сигмы в №7744 вашей газеты сказано между прочим:
«Самый дорогой чай, покупаемый русскими в Ханькоу, стоит на месте 30 коп. фунт. Судите, сколько наживают чаеторговцы!»
Несомненно, что тут вкралась или досадная описка или кто-либо, из личных целей, умышленно ввел корреспондента в заблуждение.
Прилагаю несколько подлинных счетов, из которых усмотрите, что лучшие сорта обыкновенного черного чая, циркулирующего в продаже во высшей цене 3 р. фунт, обходятся на месте не 30 коп., а около рубля. Прибавьте к тому пошлину около 80 коп., фрахты, расходу по укупорке и обандероливанию и другие, а также соответствующую скидку при продажах – и вы получите верную цифру того, что наживают чаеторговцы. Надо быть справедливым даже и к чаеторговцам.
Высочайше утвержденное «Т-во кяхтинских чаеторговцев под фирмою Цзинь-Лун». Директор-распорядитель Альб. Хомзе.
Прим. Ред. В письме г.Сигмы описки не оказалось и, печатая это письмо, чтобы быть справедливыми «даже к чаеторговцам», прибавим, что г. Хомзе представлены были в нашу редакцию подлинники нескольких счетов, о которых он говорит.