Журнал «Шут» №41 [1906]
У САМОВАРА
Купеческая семья Плюньдуневых наслаждается послеобеденным чайком.
Сам благодушествует, купая жирную физиономию в облаках пара, что клубится с огромного блюдца, которое он держит на четырех перстах.
- И как это только ты уцелел, Парфен Иванович и не взорвался от бомбий.
- И сам того понять не могу, иду этто я чинно- благородно, ну, думаю, в лесторан завтраком душу свою ублаготворю, как вдруг внизу огненный столб с земли и в воздух на манер Ильи Пророка карета понеслась под облака.
- Скажите, изумляется стоящая тут же странница Авдотьюшка, - это все, все как в писании при приходе Антихриста и при конце света случится – «и будут над землею носиться шары огненные и люди аки дьяволы будуть вопиять» прошептала она тоном отца протодиакона и смиренно опустив глаза потянулась за наливочкой.
- Н-да, вижу этто я, карета летит, ну, думаю, взорвали весь Петербург и все мы таперича летим нивесть куда.
- А на луну, папаша, в таком вид можно долететь? любопытствует дочь-подросток.
-Молчи, дай отцу досказать.
- Ну, карета этто летит, а за ей, равно андилы и арханделы жандармы на лошадях летят.
- И все по воздуху?
- Знамо так, коли взорвались, ну летели этто летели и сели.
- Қуда сели то?
-А на землю сели, ну сейчас это к ним анархисты, так говорят и так, мы вас взорвали и по тому случаю дозвольте на чаек, и не говоря худого слова - сейчас этто деньги все заграбастали и к мамзели на извозчика их сволокли.
- К мамзели, тьфу ты --прости Господи, такое дело и мамзели!
- Да ты не сумлевайся, мамзель то не какая-нибудь, чином выше бери - анархическая, ну та сейчас это ручкой им за это сделала, плезиру такую всем послала и тютю…
- Господи, Господи, завздыхала купчиха - что это нонеча за времена настали.
- Не сумлевайся, милая, запела странница, опрокинув еще рюмочку вишневочки, пришел по всем правилам конец света и нет нам ни пути, ни дороги.
- Новая богородица, мамочка, на Охте проявилась – заявила дочь.
- Знаю, знаю, милая, заговорила опять Авдотьюшка, знаю, шаромыжница она окаянная, дай говорит мне три рубля, я тебя за это со всеми святыми угодниками познакомлю, ну дала я ей свои кровные три рубля за такую благодать, а заместо то знакомства с угодниками познакомила она меня всего на всего со старшим дворником дома того, где живет.
- Подай, говорю я ей, мои деньги назад, нешто это святой, когда он дрова носит и мусор выгребает.
Это, гритъ, ничего не значит, потому он еще кандидат на должность святого архандила Гавриила святителя.
- И-шь ты и среди святых тоже своя очередь есть - удивилась купчиха.
- Дура, рассердился купец, среди каких святых то, чай токмо охтенских, а среди небесных - хошь ты што хошь, а коли один на тебе чин есть, - другого ни в жизть тебе не дождаться.
- Так, так, это как у нас среди чиновиков, которые ежели без протекции, хоть ты как там себе хошь, а дальше регистратора тебе не идтить.
- Это допреж того было, a таперь всех в уравнение воспроизвели.
- Ой, што ты - неужто всех енаралами сделали.
- Не ениралами, а вопче, кто хошь может таперича из себя равенство свое выпустить и до всяких чинов без дворянского положения равно со всеми добиться.
- Так што таперича никакого антиреса нет, чтобы дворянином быть и куплять их для дочерей никакого рассчета нет.
- Какой уж тут антирес, когда каждого дворового пса дворянином зовутъ.
- Одначе, какое же себе ограждение сделать, чтобы при преставлении и конце света живым остаться.
- Одно токмо ограждение и есть -- это все свои капиталы всякие - в богоугодности отдать и тем жизнь райскую себе уготовить - запела странница.
- Слышь Иванович!
- Слышу, слышу, а пакедова што, все ж таки в лавку надоть идтить и барыши считать.
- О-ох - пред светопредставлением не очень то ты, Иваныч, на эфти самые барыши налегай.
- Не, где уж, и так в кофий всякой дряни, в виду грешности, сыпать запретил, а в варенье для скусу и для видимости стеариновых свечей заместо пуда всего на всего кладем четвериков пять, много шесть, успокоил купец и грузно поплелся к выходу, а женщины грузно завздыхали ему вслед.
Кимоно.