Найденов. Нечто о чае (Виленский вестник №30) [1844]

Нечто о чае.

По православному, не на манер Немецкий,
Не жидкий, как вода, или напиток детский,
Но Русью веющий, но сочный, но густой,
Душистый льется чай янтарною струей!
Нельзя родиться в свет, ни в брак вступить нельзя,
Ни «здравствуй!» ни «прощай!» не вымолвят друзья,
Чтоб, всех житейских дел конец или начало,
Кипучий самовар, домашний запевало,
Не подал голоса и не созвал семьи.
                                    Кн. Вяземский.

В наш положительный век, когда все помышления устремлены на приобретение и сохранение материальных польз и выгод; когда приобретение денег, по словам старины, сопряжено с большими затруднениями и препятствиями, нежели в доброе старое время, - в наш век, когда расточители превращаются в людей расчетливых, а люди расчетливые в скупцов – Плюшкиных* теперь каждый, даже самый меньший член общества, издерживает на удовлетворение своих потребностей, - необходимых или сделавшихся такими от привычки, - вдвое или втрое более того, чем в старое, доброе время издерживал член того же звания. Что для наших предков составляло предмет роскоши, доступный немногим, то в наши дни сделалось необходимою потребностью почти каждого. К числу таких потребностей, необходимых, но составляющих как-бы некоторую роскошь жизни, принадлежит предмет нашей статьи – чай.
Многие думают, что чай есть роскошь разорительная для народа. Скажем о ней несколько слов. Понятие о роскоши было предметом долговременного спора политики, экономии и нравоучения, потому что трудно определить ее границы. Роскошь бывает различная: роскошь вкуса в приготовлении пищи и питья, роскошь обоняния в употреблении благовоний, роскошь фантазии, в произведениях искусства, и проч. - Во всех сих случаях цель роскоши, наслаждение. Роскошь не делает людей ни бедными, ни ленивыми, ни изнеженными, но все это делает злоупотребление ею. Римляне при Цезаре были роскошнейшим народом, и не смотря на то покорили полсвета; не роскошь, а злоупотребление ею было следствием развращения нравов и падения Римлян. Правда бедная земля может обнищать от роскоши, но плодоносное и благословенное государство может сделаться только посредством ее истинно богатым и цветущим, не говоря уже о благодетельном влиянии ее на просвещение вообще.
Впрочем, разум не осуждает роскоши, и в наше время она не может быть изгнана даже из хижин низкого класса народа, если только она не будет превышать доходы роскошествующего. По мнению многих известных политико-экономистов, народы, живущие без роскоши, вообще варвары.
И так обратимся к предмету нашей статьи.
«Чай!…» какое знакомое всем, всем родное слово! От бедного поденщика, снискивающего тяжким шестнадцати-часовым трудом свое суточное пропитание, до вельможи, за чайным семейным столом отдыхающего от забот государственного управления, от мелкого лавочника, повершающего чайною попойкою каждую запродажу и закупку, хотя бы она не превышала десяти руб., до журнального критика, обдумывающего за чашкою чая похвалу приятелю и брань врагу, для всех чем-то радостным, знакомым звучит это слово. И однако ж наши предки не знали чая; он сын нашего времени, плод нашей образованности, а потому многие запоздалые староверы видят в умножающемся употреблении чая ущерб для государственной экономии и вред в медицинском отношении для народа. Несправедливо! Отнимите чай у Русского человека (я говорю о простонародии), он будет пить вино, пиво, мед, а при его натуре, нелюбящей робкой середины и вялой Немецкой аккуратности, это будет иметь не очень благополучные следствия. Я не говорю, что питье чая научит добродетели, но воздержание от пьянства имеет выгоды, которые ничем не могут быть заменены. Ежегодное распространение употребления чая свидетельствует об избытке и благосостоянии народа; напротив повсеместное распространение употребления спиртных напитков, будет свидетельствовать совсем противное.
Многим из ревностных защитников всего отечественного, негодующих на ежегодное распространение чая, разорительное для народа, побуждало предполагать, что не лучше ли было бы, когда эти миллионы, ежегодно отдаваемые Китайцам (хотя товаром) за чай, оставались бы в государстве, а страсть народа к чаю заменилась бы чем-нибудь отечественным? Такое предположение, конечно, сначала покажется менее или более справедливым, но по строгом обсуживании окажется чуть-ли не противное.
Известно, что торговля наша с Китаем меновая. Россия каждый год променивает Китайцам, за чай, своих мануфактурных произведений и предметов роскоши слишком на 25 миллионов руб. ассиг. Положим, что нам по какому-нибудь чуду не нужно уже чая ни на один рубль. Какие же выйдут из этого результаты? Куда мы будем девать на столько миллионов мануфактурных произведений, возделыванием коих занято и снискивает пропитание такое множество рук? Известно также, что мы заграничную торговлю мануфактурными произведениями ведем не с Европейцами, избыточествующими сими произведениями, а только с Азиатскими народами, и преимущественно с Китайцами. Китайцы потому только выменивают наши мануфактурные товары и предметы роскоши, что имеют возможность сбывать свои: равным образом и мы потому именно вымениваем на столько миллионов чаев, что имеем средства сбывать свои товары. Это круговая порука.
Наконец, чтобы угодить защитникам всего отечественного, не станем пить чая. Из этого выйдет только уменьшение деятельности, потому что потребность тратиться на что либо признанное для себя полезным, увеличивает деятельность и приносит излишек.
Известный Петр Метье и основанные им общества трезвости в Англии и Северной Америке, всеми силами стараются заменить в народе крепкие напитки чаем. Результаты сих усилий изумительны! В 1830 году в Лондоне, было не более ста кофеен, теперь их более двух тысяч. Большая часть этих заведений назначена для рабочего класса. В пять часов собираются туда мастеровые, чтоб, за три пенса (около 9 наших копеек) выпить большую чашку чая и съесть кусок жареной говядины. Таким образом, Английские кофейни сделались теперь заведениями полезными; число их возрастает ежегодно, и Англичане начинают заслуживать название чая-пьющей нации, название, которое нам Русским принадлежит по преимуществу.
Что-же касается до чая в физическом отношении и до причин, почему он возбуждает пристрастие к себе всех и каждого, то я скажу об этом несколько слов. Королевская Академия Наук, в Париже, занимавшаяся года два тому назад химическим разложением чая, объявила, что чай содержит в себе самую чистую кровь и притом в большем количестве, чем в других овощах, употребляемых в пищу. В чайных листьях, кроме частиц серы и разных солей, которые находили мы в нашей крови, есть еще главные два состава: во первых пахучее эссенционное масло, сообщающее чаю ароматический запах; во вторых частицы белые, кристаллизующиеся и состоящие из углерода, кислорода, водорода и азота. Академия признает чай травою не только безвредною, но полезною и питательною. По ее выкладкам, золотник чая, из которого только третья часть отделяется растворенных веществ листка, будет равняться, в отношении к питательности, четверти фунта белого хлеба, фунт чая даст нам 12-ть золотников чистой крови. Разумеется все эти выкладки и исследования, как творения рук человеческих, может быть, не совсем верны, но по крайней мере, близки к истине.
Впрочем, мы и без их мудрствований видим пользу чая даже в нравственном отношении.
Многие утверждают, что чай бывает разных достоинств в разных расстояниях от Китайской границы, например: в Москве чай порядочный, в Казани лучше, в Иркутске еще лучше, и так далее, по мере приближения к Кяхте. Уверяют также, что старый чай хуже нового, т. е. свежего.
Это оправдывается только частию, и то этому причиною не продолжительность пути и времени, как думают, но вот какое обстоятельство: лучшие сорты чаев, идущих на запад, разбираются по дороге, и потому до крайних пунктов достигают уже чаи худшие, в избитых, израненных цыбиках, и в добавок еще маловесные, от вытаскивания совками чая, браковщиками, приказчиками, самими даже хозяевами и извозчиками. Таковые чаи достаются в уделе мелким торговцам и трактирщикам. Но этого предложения никак нельзя допустить до некоторых из Петербургских торговцев, имеющих прямое, непосредственное сношение с торговыми домами Кяхты, и магазины которых служат источником хорошего чая не только для Петербурга, но даже для западных губерний, куда их выписывают чрезвычайно много.
А что касается до разности доброт старых и новых чаев, то это мнение совершенно ложно; случалось иметь 8-ми летний чай лучше против двух годовых одной и той же фамилии.
Разность чая, по существу его, происходит от возраста растения, обделывания его и приготовления. Он растет по холмистым местам и около ручьев, в Китае и Японии, и имеет вид деревца вышиною около 5 футов; листья на нем светло-зеленые подобные вишневым, а цветки алые, похожие на розу. Чай сам по себе, кроме, вкуса, не имеет букета, но этот букет сообщается ему от других трав, следующим образом: рассыпают его еще сырой на проволочную решетку, под которой находятся в известной пропорции разные душистые цветы, травы, коренья, кои и сообщают чаю аромат. Равно и время собирания с кустарников имеет влияние на доброту чая. Его собирают три раза в году; первый раз весьма рано весною, когда листья начнут только появляться: собранный в это время чай наилучший и продается дороже всех прочих. Второй сбор бывает через месяц после первого, а третий в Июле месяце. Собранные листья чая, по сообщении ему аромата от других растений, немного поджариваются на огне, на железных листах, с коих потом их снимают и просушивают исподоволь.
Когда листья завянут, тогда крутят их между руками и убирают уже для продажи. Свежий чай имеет сильное одуревающее свойство; почему Китайцы дают лежать ему целый год, прежде пересылки, дабы одуревающая сила его несколько испарилась. Впрочем, в истории собирания и приготовления чая есть много неизвестного. Чай сделался известен Европейцам не прежде XV столетия.
В торговле известны два главные рода чая: черный и зеленый, кои еще разделяются на другие роды разной доброты.
Чай, получаемый чрез Россию, называется караванным, потому что он отправляется с купеческими караванами. Он лучше того, который привозится морем и почитается в некоторых городах Европы большим лакомством. 
Вычислено, что в Европе выпивают чая гораздо более, нежели сколько привозят его из Китая. Из этого заключить можно, что в некоторых городах Европы в настоящий чай подмешивают поддельный; это не подлежит никакому сомнению. Мало этого: в Лондоне подмешивают в чай, для веса, разные металлические опилки; а в Париже сено, смешанное с некоторыми ядами, например, с ярью медянкою, обращается в зеленый чай! Не говоря уже о прочих съестных припасах, приправленных разными химическими средствами гибельными для здоровья, ужасно подумать, что все это делается в просвещенных государствах! У нас в России корень зла подмешивание в чай травы кипрей или, так называемого, копорского чая приводится строгими мерами Правительства к совершенному истреблению.
Причины, почему у нас хорошие сорты чая, находящиеся в цибиках, превращаются в худшие, заключаются в незнании способов сохранять его. Продолжительное держание чая в развешенных фунтах и полуфунтах вредно, даже в магазинах, не имеющих обширной розничной продажи. Бумага есть плохая защита от сообщения чая с внешним воздухом. В домашнем быту одни держать его в бумаге, как купят; другие завернутый сверх того в белье, что еще хуже, потому что белье, как бы чисто и сухо не было, всегда и имеет запах, влажность и свойство притягательное. Некоторые не заботятся даже устранить от чая какое-либо пахучее соседство; а между тем в худой доброте чая винят продавцов, что очень несправедливо. Лучший способ сбережения чая состоит в том, чтобы иметь его в круглых свинцовых банках, с тяжелою свинцовою крышкою, которая служила бы прессом и опускалась по мере убавления чая. Чай сверх того должен быть окружен китайскою бумагою находиться в крепко стиснутом состоянии. Холодное место для содержания чая лучше, нежели теплое и сухое.
Объясняя причины изменяемости доброт чая, мы обвинили покупателей и оправдали продавцов; но чтобы не почли этого поступка пристрастным, мы поэтому же случаю обвиним теперь и продавцов.
Лучшими сортами чая признаются из цветочных Шелунга, Мыюкон, Маютан проч. другие. Лет сорок тому назад в Россию привозился одной только фамилии чай Мыюкон: но с увеличением требования стали появляться и другие фамилии чаев, а в последнее время появилось весьма много новых фамилий. При покупке чая нужно руководствоваться более собственным убеждением, нежели велеречивыми уверениями продавцов, как бы они честны ни были, потому что и самому честному человеку может нравиться не совсем хороший чай, и потому еще, что незнатоков чая очень много даже между продавцами; словом это дело собственного вкуса каждого. Само собою разумеется, что этого нельзя допустить до известных магазинов, с давних лет пользующихся заслуженною репутациею публики. А знаете ли что такое прейскуранты? Это решительно ловушка для публики… Объявлена цена для чая в прейскуранте, известной фамилии, например 10 руб. фунт, следовательно цибик в 55 фун. веса стоит 550 руб. ассигн., между тем как этот самый цыбик стоить самому продавцу 700 рубл.; это значить, что каждый фунт ему самому обойдется около 3-х руб. дороже против публикуемой им цены. И так публикуемый чай продается со всем другой фамилии и доброты, т.е. низшей. Доказательством может служить то, что ни один торговец не согласится взрезать цыбик покупателю той фамилии и цены, какие означены в великолепном прейскуранте. Эти прейскурантные проделки, конечно, не всем известны. Желательно, чтобы публика месликиком прельщалась приманчивыми объявлениями. Есть много таких прейскуранто-рассылателей, которые нигде, кроме Петербурга, не бывали, а кричат, во всеуслышание, печатно, что они сами привезли отличные партии чаев оттуда-то и оттуда-то и чуть-ли не из самого Пекина, между тем как сами купили цыбика два три у здешних партионных торговцев. Мало этого, с некоторого времени вошло в моду объявлять в прейскурантах, что пересылка чаев, выписываемых Гг иноградными, принимается продавцами на свой счет, между тем как эта пересылка составит расхода на каждый фунт, смотря по расстоянию, от 60 к. до 1р. 20 к. асс. Как объяснить, это добродушие? Очень просто: чай обыкновенно посылается достоинства рублем ниже, против означенной цены. Что же от этого выигрывает покупатель? одну воображенную пользу.
В заключение нашей статьи скажем несколько слов о способах употребления чая.
Из Азиатских народов один Китайцы, как истинные знатоки родной травы, пьют его так, как следует пить всякому дилетанту, хотя бы он и не имел чести быть Китайцем. В чайную чашку, с крышкою, кладут они известную пропорцию чая и, обварив его кипятком, пьют без всего. Гостям разносят иногда эти чашки, положив в них сырого чая, после чего слуга подходит к каждому гостю с кипятком и обваривает чай.
В Европе преимущественно пьют чай две великие нации: Россия и Англия. - Мы, Русские, пьем его больше Англичан; несмотря на то, знатоков в чае у нас, как и везде, очень мало. Высший класс нашего общества, по какой-то неизвестной причине кушает чай очень невысокого достоинства; люди с утонченным вкусом, служащие в прочих отношениях образцами умения наслаждаться жизнию, кушают чай от 8-11 и редко 12 руб. за фунт.
В среднем классе знатоков в чае больше всех и он справедливо славится своими подвигами на поприще чайного питья.
Наши купцы не пьют по сорока чашек за раз, как утверждают некоторые водевилисты; они пьют не более 6-ти или 7 чашек за раз, но пьют его от 4-12 раз в день: дома, если не случится гостей два раза, утром и вечером, а остальное все в трактирах и харчевнях.
Гостей у купцов никогда без чая не отпускают: хочешь не хочешь а пить надо.
Наши мастеровые, и вообще неторгующий класс народа пьют чай в харчевнях более по воскресеньям и праздничным дням или после шабаша в будни; а дома пьют его редко, если не никогда. Между низшим классом народа более всех пьют чай кучера и извозчики. Каждый день утром, вскоре после полудня и вечером они артелью идут в «заведение»: обыкновенно пять или шесть человек садится за стол, накрытый грязною скатертью; им подают чашки, огромный чайник с кипятком, маленький с обваренным чаем и на блюдечке восемь небольших кусочков сахара. Все это стоит в обыкновенной харчевне шесть гривен медью. И вот почтенное общество, громко разговаривая и поминутно отирал полами своим кафтаном и краями столовой скатерти пот, катящийся с них градом, сидят за столом час, сидят другой, половой и бойкий парень, поминутно носит им кипяток и каждый раз ловко, со всего размаха становит на столь огромный чайник, который почтенные гости осушают в четверть часа.
Наконец выпив до капли весь пятый чайник, когда о чае, разведенном по методе Ганеманна, утратилось даже всякое воспоминание - гости встают и разделываются с половым. Картина, достойная искуснейшего пера и стоющая наблюдений! …

Советник Найденов

*) В «Мертвых Душах» Гоголя.