Газета «Русский инвалид» №219 [3 октября 1846]:
Чайная торговля была замечательна огромным количеством привоза, который простирался почти до 60,000 ящиков, или мест, чего никогда еще не бывало. При таком количестве можно было ожидать затруднений в сбыте товара, однако ж обстоятельства оказались благоприятнее. Московские капиталисты, как главнейшие продавцы чаев по внутренней торговле, признали для себя полезным купить значительные партии по фактурам, в Москве, до отъезда на ярмарку, и тем облегчили сбыт товаров, для тех Кяхтинских торговцев, которые должны были продать свои партии на ярмарке. Но, не смотря на то, по отзывам большей части лиц, торгующих на Кяхте, существующие цены на чаи были для них убыточны. Однако ж, чаи проданы из первых рук все, без остатка, и Кяхтинские торговцы не имели затруднения в обороте капиталов.
Продажа чаев из вторых рук приблизительно производилась по следующим ценам: цветочные перво-сортные, квадратные, от 470 до 480 рублей за место; второ-сортные, от 435 до 445 рублей; третье-сортные, от 405 до 415 рублей ассигнациями; торговые, квадратные, фамильные, от 290 до 300 рублей, не квадратные, от 440 до 450 рублей; Сансинские, не квадратные, высокие, от 410 до 415 рублей; первый сорт от 405 до 410 рублей, второй сорт 390 руб.
Кирпичных чаев было около 9,000 ящиков, или мест; они куплены, по примеру прежних лет, торговым домом Гг. братьев В. и П. Усачевых, и продавались ими по 135 рублей ассигнациями за место. В общей сложности, продажа чаев на ярмарке, из первых рук, простиралась на огромную сумму, свыше 25 миллионов рублей асс.
Газета «Русский инвалид» №116 [31 мая 1853]:
Есть еще продукт, ставший также предметом первой потребности Русского быта. Говорим о чае, потребляемом в огромном количестве, как должно думать потому, что число чайных магазинов в Петербурге только-что уступает числу табачных и мелочных лавочек.
В огромных кладовых Гостинного Двора сосредоточивается оптовая чайная торговля; розничная перешла в бесчисленные чайные магазины. Любопытно было бы вывести из точных данных верную цифру, в каком отношении находится число этих магазинов к числу Петербургских жителей; но если и наглядно предположить, что все эти магазины процветают или хоть держатся Петербургскими жителями, а жители «поддерживают» магазины усердным потреблением чая, то, право, невольно удивишься этому потреблению.
Впрочем, не все чайные магазины существуют Петербургом и для Петербурга; есть и такие, в которых местная, розничная продажа чаю составляет только незначительную мелочную статью их торговли. Хозяева этих, впрочем весьма немногих, магазинов, в сумме своих оборотов непосредственно следуют за оптовыми Кяхтинскими торговцами. Некоторые из них высылают чай большими партиями в самые отдаленные места Европейской России и на Кавказ. Из числа этих розничных оптовщиков мы укажем хоть на одного Андрея Ивановича Немчинова, которого магазин, находящийся на Невском Проспекте, против Арсенала Аничкова Дворца, в доме Заветного, может служить типом упомянутых нами «немногих» магазинов. Г. Немчинов ведет торговлю со всеми краями России и высылает партии чаю на Кавказ.
Я. Б.
Газета «Русский инвалид» №272 [16 декабря 1859]:
Одесса. – 30-го Ноября. Мы узнали весьма приятную новость, что в скором времени будет разрешен ввоз в Империю кантонского чая, с пошлиной, которая будет соображена с ценностью кяхтинского чая, при чем на некоторые сорта этого последнего чая предположено понизить пошлину. Это известие побуждает вас сказать несколько слов о чайной торговле.
Привоз кантонского чая был дозволен у нас только к Одесскому порту, до отмены прав здешнего порто-франко. В последнее время, Российско-Американской компания предоставлена была, в виде опыта, привилегия ввоза определенного количества кантонского чая в Петербургский порт, куда и доставлено было ей в нынешнем году 5,000 ящиков этого заповедного для России чая. Почти весь этот морской чай пошел в Москву и вообще признан был лучше так называемого Кяхтинского, сухопутного. Этот опыт лучше всего подтвердил мнение, впервые высказанное в Одесском Вестнике (в статье «Одесский чай», напечатанной в №33 нынешнего года), что морской чай, вопреки ревнивой оппозиции Москвы, лучше привилегированного кяхтинского. Однако ж русским потребителям едва ли приведется отведать этого лучшего цветочного чая, доставленного на судах Российско-американской компании, в первоначальном его виде, не потому только, что количество его слишком недостаточно для удовлетворения всех желающих, но потому, что московские торговцы мешают его с фамильным, а продают под видом цветочного. По крайней мере, весь, какой выслан к нам Москвой, так называемый цветочный чай оказывается подмешанным. Он гораздо ниже Одесского, цветочного, и продается дешевле последнего. Московский цветочный чай можно иметь здесь по 3 р., тогда как бедные остатки Одесского не купите дешевле 3 р. 50 к. или 4-х р. за фунт. Мы никогда прежде не покупали Одесского чая по такой высокой цене. С одной стороны, это доказывает, что здешний чай лучше Московского, а с другой - что Москва напрасно сетовала на права бывшего Одесского порто-франко, будто бы и подрывавшего ее искусственную Кяхтинскую торговлю. Что ни толковали бы у нас на этот счет, но мы положительно знаем, что порто-франкский чай никогда не был предметом контрабандной торговли в империи. Вывозили его правда некоторые выезжавшие из Одессы; но не более как для дорожного употребления, и уж никак не в подрыв Кяхте. Кто не знает, что главный, широкий путь контрабандного чая - наша западная граница, и разве мало пользовалась им сама же Москва? Мы знаем, какие дружные, многочисленные, искусно организованные ассоциации чайных контрабандистов существуют в местечках и городах западных губерний. Приехал, как-то, таможенный чиновник в одно из таких местечек, для поимки контрабандного чая, приехал, разумеется, не в форменном, а в самом партикулярном костюме. Не успел однако ж он сойти со своей тележки, как все местечко, благодаря своей собственной, зоркой полиции, знало уже о прибытии опасного гостя. И с той минуты не мог уже он пожаловаться на свое одиночество, на недостаток общества: густая, неотвязчивая толпа постоянно окружала и сопровождала его всюду, задерживая его на каждом шагу, пока, искомый чай не переселялся благополучно из одного места в другое. Живет между тем чиновник в местечке, к общей досаде почтенного населения. Предлагают ему наконец деньги, принимают на себя его путевые издержки, лишь бы только убирался. Да и что это вздумалось - говорят ему - вашему таможенному командиру ловить чай; разве мы не знаем его, разве он не имел от нас пользы? Видя, что и дерзость обхождения с чиновником не действует на него, контрабандисты ясно дали ему понять, что чаю он не захватит, а личность его может подвергнуться опасности. Пытался он обращаться к кое-кому из земских, но, не добившись и от них никакого содействия, вынужден был уехать ни с чем, убедившись, что все окружающее живет и дышит общими с контрабандистами интересами.
С разрешением свободного ввоза кантонского чая, скоро обнаружились бы все благодетельные следствия этой меры. Вредные, многочисленные скопища промышляющих контрабандой обратились бы к более полезным занятиям. То самое количество чая, какое получается чрез Кяхту, обошлось бы нам 5-ю - 6-ю миллионами р. дешевле пря доставке морем, и этот повсеместно распространенный у нас напиток обходился бы и народу несравненно дешевле. Для казны открылся бы значительный источник дохода; да и самый Тяньцзинский трактат, недавно заключенный с Китайцами, получил бы более практическое и скорое применение: чтобы ни довелось отправлять нам в Китай из наших собственных продуктов, непосредственно на наших коммерческих судах, чай надолго останется важнейшею, если не исключительной статьей нашей мены в Небесной империи. (Одес. Вест.)
Газета «Русский инвалид» №118 [31 мая 1861]:
ЗАМЕТКА О ЧАЙНОЙ ТОРГОВЛЕ. В Статье Современной летописи Рус. Вест, №17, по поводу Высочайшего указа от 13-го марта, которым ввоз чая дозволен не только через азиатскую, но и через европейские наши границы, приведены весьма интересные и основательные замечания о выгодных последствиях, которых должно ожидать от этой новой меры. Между прочим, там сказано: «доселе весь наш западный край вплоть до Днепра и почтя вся южная Россия исключительно употребляли чай кантонский». Не имея положительного сведения о чае, который преимущественно господствует в торговле западного края, мы не можем согласиться с тем, чтобы Южная Россия, а в особенности Новороссийский край, действительно употребляли чай кантонский. Со времени уничтожения порто-франко в Одессе, кантонский чай совершенно исчез из торговли в Новороссийском крае и весьма редко встречается в самой Одессе, где, как достоверно известно, большая часть одесских торговых доков, к окончанию термина порто-франко, сделали запас чаю в громадных размерах. И потому, не отвергая замечания Современной Летописи о том, что путем контрабанды, у нас обращалось в последнее время от восьми до девяти миллионов фунтов кантонского чая, должно полагать, что чай этот большею частью назначался для подделки кяхтинских чаев, а не для распространения в торговле в том виде, в каком он приходил к нам контрабандою. Во время существования порто-франко, в Одессе мы имели превосходные кантонские чаи и платили за фунт не дороже 1 р. 50 к., впоследствии же цена эта стала возвышаться и наконец, в настоящий момент, по причине истощения запасов кантонских чаев в Одессе, достигла 3 р. 75 к. за фунт. Однако как ни высока эта цена, но чай сравнительно, далеко превосходит качеством, вкусом и ароматом все чаи, в 4 руб. сер. фунт, гг. Поповых, Андреевых, Перловых, Орлова и других, чай которых преимущественно распространен в торговле как у нас в Одессе, так и во всем Новороссийском крае.
Далее, встречается предположение, что значительное количество, приходящего к нам путем контрабанды кантонского чая, проникло во внутрь губерний, и здесь, вместе со спитым чаем и знаменитым Иваном, служило к подмеси кяхтинского чая. Предположение это должно считать совершенно основательным и верным. Если есть много оснований предполагать, что значительное количество контрабандного чая проникает во внутренние губернии, то не меньшее число данных заставляет предполагать, что контрабанда кантонского чая в особенности, процветает в благословенной Бессарабии, на сухопутной границе ее, чему благоприятствует то, что эта граница не имеет естественных условий пограничной черты. Что водворяемый контрабандою в Бессарабии чай там долго не остается, то в этом убеждает следующий факт. Положительно известно, что из числа 875,000 жителей Бессарабии, едва-ли одна шестая часть употребляет этот напиток. Молдаване вовсе не охотники до чая. Да и в смежных с Бессарабией губерниях низшее сословие не похоже на велико-русское и для него чай совершенно не-лакомое питье. При том нельзя не допустить, чтобы, приходивший контрабандою чай мог иметь потребителей, в том виде, в каком он приходит к нам. Мне часто случалось видеть здесь и в Бессарабии пойманный контрабандный чай: вид и качество его так дурны, запах его так неприятен, что невольно приходишь в заключению, что чай этот и ввозился единственно с тою целью, чтобы потом, посредством подмеси и других приемов, хорошо известных лицам, заинтересованным в торговле чаем, преобразовать его в кяхтинский.
Нас постоянно пугали столичные торговцы чая, что кантонский чай, как чай южных провинций Китая, качеством своим далеко уступает кяхтинскому продукту северных провинций Небесной Империи, и что перевозка его морем окончательно уничтожает в нем аромат делает его совершенно безвкусным. Неизвестно, на чем основывали эти предупреждения обязательные продавцы кяхтинских чаев, но в настоящее время, когда мы волею и неволею должны были взяться за кяхтинские чаи, мы совершенно убедились, что уверения эти не имеют никакого основания. Если вопрос о превосходстве чаев северных провинций Китая пред южными и влияние морской транспортировки был так глубоко изучен ими, то не лишним было бы этим дилетантам чайной промышленности объяснить потребителям кяхтинских чаев: отчего, например, в фунте чая, за который они платят 4 или 5 р. с., гг. Орловых, Перловых, Андреевых, Поповых и др., тщательно закупоренном в картузе, с надписью на разных языках и запломбированном в отклонение контрафакции, непременно найдется ½ ф. какого-то порошка и такое же количество листьев сомнительного вида, невольно заставляющих думать, что этим бедным листочкам не впервые приходится париться. И наоборот, отчего в кантонском чае, который мы имели в Одессе, не встречается этих двух продуктов, а тем не менее вкус и аромат этого чая далеко превосходит чай указанных выше фабрикантов. Прямым и самым несомненным последствием, новой меры, предпринятой нашим финансовым управлением, как сказано и в помянутой статье С. Л., будет то, что государственное казначейство приобретет значительную выгоду, чрез уменьшение контрабанды и что потребители вообще много выиграют от разрешения привоза кантонского чая. Вл. Михневич
(Одe. Вес.).
Газета «Русский инвалид» №190 [1 сентября 1861]:
Чайная торговля на Нижегородской ярмарке. В Нижегородском Ярм. Листке сообщаются некоторые сведения о чайной торговле в Нижнем. Торговля эта почти еще не начиналась, потому что покупщики еще не все съехались, и главное нет г. Боткина. Известно, что с 1-го октября нынешнего года пошлина на кантонские чаи значительно убавится, следовательно не удивительно, что нынче привезено чаю гораздо | меньше. Торговцы должны запастись чаем только на два, на три месяца. Раскупаются покуда на ярмарке только кирпичные чаи. Перемена тарифа на чай очень важна для всех покупателей; цены на чай уменьшатся почти на половину. При том-же, главное уничтожается монополия наших кяхтинских торговцев.
Газета «Русский инвалид» №191 [2 сентября 1861]:
Борьба кяхтинских и московских торговцев чаем и связь Москвы с Нижегородской ярмаркой. Московский корреспондент Биржевых Ведомостей, между прочим, говорит в своём письме, что успех или не успех Нижегородской ярмарки ярко отражается на Москве; так прошлый год, московские купцы, вместе с ярмаркою повесили носы, ныне вместе с нею подымают головы. Московские мануфактуристы торговали хорошо, многие из них уже приехали, и вот уже начинает пошевеливаться наша материальная часть; ярмарочный биржевой комитет 14-го августа назначает из чайных торговцев, иногородних и нижегородских купцов для избрания членов, по предмету залога чаев в конторе государственного нижегородского банка; членов избирают в числе 12 человек, список посылают на утверждение министра... Москва, как главный рынок чая, настораживает уши; ходят слухи о сделке между кяхтинскими торговцами. - Москва придерживает чаек, цена идет в гору, и по городу начинают ходить самые разнообразные слухи, - из которых самое верное, что чая в ярмарке около 60,000 ящиков, что цену держат крепко, покупают туго, и что между кяхтинскими и московскими торговцами идет сильная борьба. В ярмарке, не смотря на довольно успешный ход дел, денег не много, хотя рассчетами поразвязались; такой же характер начинает отражаться и на Москве - водят, но отдают. Нижегородская ярмарка почти во всех частях отражается на Москве, также как и Москва на ярмарке; такой кровной связи Москва не имеет ни с одним годовым торгом. Чем они ближе будут друг к другу, тем связь сделается теснее, но ярмарка от этого должна потерять: она будет уже очень близка к Москве, и должна будет утратить свой характер, которого к сожалению никто серьезно не касался. По полученным в Москве сведениям с Нижегородской ярмарки, фабриканты и торговцы возвысили цены на мануфактурные бумажные товары от 10 до 15% на рубль, по случаю сильного требования на эти товары.
Газета «Русский инвалид» №185 [23 августа 1863]:
Торговые известия из газет. Интерес нашего торгового мира сосредоточен в настоящее время на нижегородской ярмарке. В газетах то и дело корреспонденции из Нижнего-Новгорода. Корреспонденций очень много; более нежели в предшествовавшие годы; однако же, не смотря на это обилие корреспонденций, едва ли можно в настоящее время произнести решительный приговор нынешней нижегородской ярмарке. Сами корреспонденты, очевидцы событий, видимо воздерживаются от того, чтобы высказать что-нибудь положительное по этой части. Правда, все они согласны в том, что ход ярмарочных дел до сих пор был отнюдь не блестящий, известия ими сообщаемые клонятся к неудовлетворительному исходу ярмарочной торговли; утешительного корреспонденты сообщают очень мало, однако же никто из них не отчаивается в том, что дела еще могут значительно поправиться. Все зависит от того, что покажут последние недели ярмарки, а быть может даже и последние дни. В ожидании решительного результата ярмарочных дел, любопытно следить пока за их подробностями. Корреспондент «Русск. Инв.» в своих письмах уже сообщил ряд сведений по этой части. В дополнение к этим сведениям нам остается указать на странную битву, происходящую в настоящее время между представителями кяхтинской и кантонской торговли чаем. Вот что пишет по этому поводу корреспондент газеты «Голос»: «В прошлом году, около 5 и 6 августа, ярмарочное дело было уже в самом разгаре - кяхтинские чаи шли бойко, так что немногим ярмаркам выпало на долю такая слава в чайной торговле, как прошлогодней, когда почти в пять дней был распродан весь кяхтинский чай....» «Повсюду было заметно в это время сильное движение, на лицах торгующего класса видны были следы радости. Теперь совсем не то. Не отчего потирать руки. Чаи еще нейдут, а если и пойдут, то вероятнее всего в убыток кяхтинцам. Даже речь идет теперь не о том - взять или не взять убыток, но о том, как велик может быть убыток. Бой завязывается не на шутку. Но враждебные лагери в чайной торговле давно уже образовались. Кяхтинский и кантонский чаи здесь соперничают; Кяхта и Лондон бьются здесь на жизнь и смерть. Есть о чем призадуматься. Провоз чая из Кантона может обходиться в шесть раз дешевле доставки его сухим путем из Кяхты на нижегородскую ярмарку. На сторон кяхтинцев было одно утешение: они верили, чаи, сбираемые на северных плантациях Китая, шедшие к нам через Сибирь, высшего достоинства, чем сбираемые в южном Китае, откуда отправляется чай морем; но и это утешение теперь начинает мало по малу изменять им. Что делать, пришлось ближе ознакомиться с кантонским чаем, пришлось более стаканов его выпить. Что же будет далее? Лопнет ли совсем и эта кяхтинская торговля, как говорят одни, разорит ла она наш сибирский край, получающий так много за доставку чая? Уступит ли она окончательно поле битвы кантонскому чаю? Лопнут ли за нею следом многие из наших мануфактур, работающие всего более на кяхтинцев, получающие от них заказы? Нет сомнения, что плачевное положение нашей промышленности, какое рисуют себе защитники кяхтинской монополии, значительно преувеличено.
Нет сомнения, что сами китайцы почувствуют, в свою очередь, влияние от случившейся перемены в нашей чайной торговле и не будут по прежнему требовательны к нам в мене чаев на товары; нет сомнения, что они сами, наконец, платят лишние проценты с своего ароматного товара и поубавят значительно каприза в деле мен. Кяхтинский рынок поуменьшит только свой объем, но не уничтожится. Товары идущие в Кяхту скорее повысятся в своем достоинстве, чем уменьшатся в количестве. Да и кантонский чай через чур расхваливается, как мы замечали уже сами, только перед продажей кяхтинского. Мы уже знаем, что значат эти противоречия, к чему они служат. Как видите, вопрос о чайной торговле на нижегородской ярмарке вопрос животрепещущий и весьма важный, от разрешения которого зависит судьба ярмарки. Корреспондент другой газеты (Бирж. Вед.) придает этому вопросу еще большее значение. «Кяхтинская торговля, говорит он, хотя и кажется на первый поверхностный взгляд монополией, но при более внимательном рассмотрении, она является торговлей, животворящей многие из наших русских фабрик, крепко связывающий русский торговый центр метрополии с вашей обширной колонией, Сибирью, и что самое главное, дающее средства сибирским крестьянам увеличивать государственные подати. Последнее обстоятельство чрезвычайно важно - в Сибири вовсе не так много промыслов, чтоб промысел извоза можно было с удобством и в скорости заменить другим».
Пока мы составляли эту выписку из корреспонденций, с целью познакомить наших читателей с теми толками и мнениями, которые возбуждает на месте современное положение нижегородской ярмарки, «Сев. Почта» принесла нам известие (уже перепечатанное в «Русск. Инв.), что назначение министром финансов полутора миллиона для выдачи кяхтинцам из банка под чай принесло большую пользу ярмарки. При помощи этой поддержки кяхтинцы устоят против всякого влияния и цены на чай установятся естественно, а так как на нижегородской ярмарке, по пословице, чай на все цены ставит, то ярмарка, говорит корреспондент, будет, как кажется, сверх всякого ожидания, хороша. Вот как разнообразны догадки и на счет судьбы ярмарки и каким случайным колебаниям подвержена эта судьба, пока последние дни не покажут решительного результата. А между тем с этим результатом связана судьба многих торговых операций и в других местностях. И понятно, что за различными перипетиями нижегородской ярмарочной торговли следят внимательно и на московской и на петербургской бирже.
Газета «Русский инвалид» №177 [11 августа 1864]:
Нижний Новгород, 8-го августа. (Частн. корреспонденция Русск. Инвалида). Самая крупная новость за последние дни ярмарочной жизни - распродажа чая. Чай в нынешнюю ярмарку продается дороже прошлогодней: нынешняя цена за цибик 115 р. - прошлогодняя 100. Главная причина возвышения цены на чай зависит от малого привоза его и от того, что привезенные сорты лучшего качества. Если бы не это последнее качество нового чая, то некоторые из московских купцов, имеющие достаточное количество чая у себя дома, никак не решились бы дать такую высокую цену. Некоторые из них думали купить за 90 р. с. цибик, но обманулись в своих надеждах. Первая партия чаев, проданная на нынешней ярмарке, была комиссионера Губкина; первый – купивший чаи был московский купец Лепешкин. Главные кяхтинцы на нашей ярмарке: Лосев, Хаминов, Кандинский, Шешунов, Новиков, Куликов и Рудаков; главные оптовые покупатели (первые руки) П. П. Боткин, Расторгуев, К. B. Ленивый, братья Боткины, Борисовские, Колесов, Куманин, Лепешкин, Корзинкины и Алексеев. Кирпичный чай всегда скупает казанский купец Александров, цены на этот чай пока не знаем. Кантонский чай привезен на ярмарку в количестве 10,000 фунтов, цена ему от 75 к. до 1 р. 65 за фунт, смотря по сортам. Сахару привезено на ярмарку до 10 т. пуд. Прежде на нижегородскую ярмарку никогда не ездили сахарные заводчики, и сахар, обыкновенно, продавался у нас из вторых рук, нынче стали появляться на ярмарке, хотя и в малом числе, сами заводчики. Сахару продано еще немного. Одна из причин плохой распродажи сахара заключается в том, что некоторые киевские заводчики стали отправлять сахар прямо в Астрахань, и армяне говорят, что у них на месте потому сахар дешевле, чем на ярмарке. Цена на сахар от 8 р. 30 до 9 р. первые сорта и от 7 р. 90 к. до 8 вторые. Кофе привозится к нам из Петербурга и продается ныне преимущественно городским купцам; прежде его много покупали помещики. Также много кофе идет в Сибирь и восточные губернии европейской России. Цена его дороже прошлогодней на рубль.
Газета «Русский инвалид» №192 [2 сентября 1865]:
С Нижегородской ярмарки в газету Голос, от 28 го августа, пишут: С 22-го августа на ярмарке начался разъезд: всех гонит погода. Обычная церемония спуска флагов не привлекла многолюдия, и с этого дня еще сильнее стал заметен отлив ярмарочных жителей. К концу этой недели оказалось много закрытых лавок в пушном, армянском, ивановских и других рядах. Пока еще остаются оптовые чайные торговые фирмы, так же торговцы железом и мелочным товаром в модных рядах. К довольно многочисленным, но отрывочным известиям с ярмарки можно сообщить, что чайная торговля продолжает идти, как говорится, через пень колоду. Кяхтинских чаев продано до 35.000 мест; остается еще около 20.000 мест, которые, по всей вероятности, будут отправлены в Москву. Чаев хорошего выбора осталось очень мало; в ценах вообще не дорожатся, продают дешево и ради развязки еще уступают; сахар, как слышно, подобрался...
Газета «Русский инвалид» №207 [13 августа 1866]:
О чайной торговле на нижегородской ярмарке. В газету Голос пишут от 8го августа: «Чаи пошли в ход на ярмарке. Было время, когда это событие составляло интерес первостепенной важности для ярмарки, так как ни один товар не трогался раньше чайного. Теперь же почти все сорты товаров идут раньше чайного. Вследствие возможности ввоза к нам кантонского чая, вследствие незначительных в последнее время заказов для Кяхты суконным, плясовым и другим фабрикантам, чайная торговля на ярмарке потеряла свое первенствующее прежнее значение. Первые партии нынешних кяхтинских чаев (до 12,000 ящиков) проданы от 115 до 117 р. за ящик; кантонские же чаи продаются от 90 к. до 1 р. 70 к. за фунт. Еще не все из вторых рук, большею частью москвичей, запаслись чаями, а некоторые из них еще не приехали. Нынешняя высокая цена на чай зависела не столько от малого привоза его на ярмарку - 44,000 ящиков, из которых 9,000 ящиков цветочного, сколько от падения нашего рубля на заграничной бирже. С кяхтинским чаем на нижегородской ярмарке конкурирует кантонский; чем дороже будет последний, тем выгоднее конкуренция дли первого; нынче же некоторые сорты кантонского чая идут дороже кяхтинского, между тем, как чай кантонский обыкновенно бывает не лучше кяхтинского. Кирпичного чая нынче привезено только 7,000 ящ., которые еще не проданы. Говорили, что казанский купец Александров давал по 65 р. за ящик, но продавцы просят дороже. Но выгоды кяхтинских торговцев от падения вексельных курсов, сравнительно с торговцами кантонским чаем, вздорожавшим от этого падения, уравновесятся невыгодами кяхтинских торговцев от приобретения на ярмарке звонкой монеты, которая, говорят, нынче не дешева. Сахару привезено на ярмарку 7,000 бочек; сахар Кенига продается по 9 р. 35 к. до 9 р. 40 коп., а другие сорты от 9 р. 35 к. до 9 р. 40 кои. Сахар Кенига продается нынче на 1 р. 40 к. дороже прошлогоднего.
Газета «Русский инвалид» №143 [25 мая 1867]:
Пятый день (20-го мая) посвящен осмотру дворцов, оружейной палаты, патриаршей ризницы и других достопримечательностей Кремля. Обед дома. Вечер в собрании «Общества любителей российской словесности». В этот день, утром, в читальной комнате гостиницы было вывешено приглашение от секретаря «Общества любителей российской словесности» к «славянским депутатам», посетить заседание общества. На этом заседании была сказана речь г. Бессоновым и прочтены стихи г. Алмазова, уже известные по газетам. Здесь скажу, кстати, что в Москве большинство славян далеко не следует особенно строго ежедневным расписаниям. Так, в этот день, вместо осмотра Кремля, часть славян посвятила утро закупке чая и разных московских съестных исключительностей для отсылки домой, за границу. Каждый славянский гость привез с собой поручение купить что-нибудь для своих, дома. В особенности было много поручений купить московского чая. Но где купить его? В Москве много чайных магазинов, и в иных можно купить чай не лучшего сорта, чем в Вене или Белграде. Один из здешних чехов рекомендовал славянам чайный и колониальный магазин купца Андреева; хотя я слышал не от одного москвича, что для поддержания репутации московского чая следовало бы рекомендовать для чая другой магазин, а этот лишь для остального: вяземских пряников, киевского варенья и вообще всего, чем интересовались славяне из русских лакомств. Как бы то ни было, но человек 10 славян утром в субботу отправились в магазин Андреева и закупили горы чая и массу русских народных лакомств. Одни Шафарик и Немец для себя и своих в Белграде купили до 25-ти фунтов чая; Ригер (его самого, впрочем, в числе делавших закупки лично не было), Грегр и бар. Вилани купили на 160 рублей чая и прочего. Вообще, больше 100 фунтов было куплено одного чая. Все это - или по боль шей части - запакуется, запломбируется и отошлется за границу, подобно тому, как за границу постоянно идут транспорты книг, получаемых славянами со всех сторон массами. Будет чем вспомянуть славянам Россию по отъезде их от нас! Многие из них собирают материалы для составления статей о России. Сколько нам известно, часть нынешних наших гостей останется нашими постоянными корреспондентами, частным образом и для прессы. Таким образом, если, к сожалению, не поднят еще вопрос об учреждении «Общеславянской матицы», - к чему нынешний съезд мог бы подать удобный повод, - то сношения между нами и съехавшимися теперь славянами все же установятся.
Газета «Русский инвалид» №31 [2 февраля 1868]:
Чайно-сахарная торговля. В Совр. Изв. пишут: «Сообщим о современном положении чайно-сахарной торговли. В московской и вообще в русской торговле царит теперь кантонский чай; гуртовые обороты с чаем все в руках иностранных контор. В последний привоз чай вообще хорош и обходится в оптовой покупке по 90 к., 1 р. 20 к. и 1 р. 60 к. за фунт. Кяхтинский чай идет теперь, черный от 90 до 160 р. с. за ящик, смотря по весу и от 73 до 150 р. с. цветочный, требуемый, вообще впрочем весьма мало. Новые транспорты ожидаются в феврале. Сахар дешев, потому что его много: Украина нынешний год подарила нас значительным урожаем свекловицы. Цены на песок от 5 р. до 5 р. 40 к., на рафинады: Бобринский 7 р. 75 к., Даниловский 7 р. 75 к., Борисовский Москва 7 р. 80 коп., тоже Сокольники 8 р. 15 к. Но не мешает заметить, что и это, по всему отечественное, произведение в руках иностранцев. Так называемые конторы законтрактовывают товар еще до его выхода; дают авансы, когда свекла еще на корню. Они же являются и гуртовыми продавцами сахара в Москве и Петербурге, а русские торговцы смотря ни них, только хлопают глазами.»
Газета «Русский инвалид» №158 [19 июля 1873]:
- Из Ханькоу пишут в «Моск. Вед.», что 4-го мая там открылся чайный рынок; по отзывам местных экспертов, чаи нынешнего года хуже прошлогодних, не смотря на то, что цены их выше. В первые же 15 дней куплено разными ханькоускими домами до 150,500 ящиков, и уже большая часть этих чаев отправлена в Лондон английскими и русскими комиссионерами. Фрахт на Лондон 5½ фунтов; впрочем, на Лондон можно отправлять и дешевле, так как с открытием Суэцкого канала, количество посылаемых в Ханькоу пароходов более и более увеличивается. В настоящее время, в порту находится пять пароходов, из которых один русский - «Россия».
Газета «Русский инвалид» №224 [17 октября 1887]:
В той же газете напечатана весьма интересная статья, рисующая положение нынешнего чайного рынка в Ханькоу, всегда считавшегося одним из самых нездоровых портов в Китае. В городе этом в настоящем году особенно свирепствовали лихорадки и поэтому многие иностранцы поспешили уехать из Ханькоу после первых покупок чая. Между тем, китайцы заготовили ныне гораздо больше чаев, чем в прошлые годы. Не успев продать свой товар на месте, они отправляют его в огромном количестве на Шанхайский рынок, хотя надежды на успех и здесь немного, так как индийские и цейлонские чаи успешно конкурируют с китайскими. Для Англии в Ханькоу куплено в настоящем году на 150,000 полуящиков меньше прошлогоднего, но за то для России от 20 до 30 тысяч полуящиков более. Чаи ныне хуже прошлогодних и цены на них значительно ниже, что и повело к падению нескольких чайных фирм, владельцы которых, в виду безвыходного положения, повесились. Утверждают, что если бы русские не поддержали своими большими покупками рынка первосборных чаев, то многим китайцам пришлось бы прибегнуть к тому же. Китайские чаеторговцы, по обычаю, перед сбором чая берут деньги в банках в кредит на срок, направляются внутрь страны, фабрикуют там чай и привозят в Ханькоу в лодках. Если чай окажется плох, будет подмочен, или продажа его не покроет расходов по выделке и процентов на занятый капитал (от 12 до 30% годовых), то купец или предается бегству и укрывательству, или оканчивает самоубийством. Доселе ханькоуские чаеторговцы отличались уменьем предвидеть все случайности, но теперь расчеты их оказываются ошибочными, вследствие того, что они не знают иностранных рынков и не следят за их состоянием. В настоящем году торговцы не предусмотрели конкуренцию индийских чаев и были вполне уверены, что европейцы возьмут весь чай, сколько бы они его ни заготовили. Правда, что в прошлые годы влияние индийских чаев на ханькоуские рынки было очень незначительно, но за то настоящий год дал чаеторговцам примерный урок.
Газета «Русский инвалид» №114 [27 мая 1888]:
В последнее время здесь постоянно раздаются жалобы европейских чаеторговцев на чрезвычайно высокую вывозную пошлину, существующую в Китае на чай. Эта пошлина, составляющая около 32% стоимости товара, послужила будто бы причиною сильного уменьшения вывоза чая из Китая и значительного увеличения вывоза его из Индии. В большой степени, по мнению европейских купцов, вредит также чайной торговле в Китае замечаемое с каждым годом ухудшение качества чая, происходящее от того, что плантаторы не окапывают чайных кустов, не удобряют почвы, не обрезывают чайных растений и делают ежегодно слишком много сборов, вследствие чего чайные кусты истощаются и делаются неспособными давать хороший чайный лист. Наконец, чаеторговцы жалуются на неудовлетворительную просушку и на недостаточно чистую отсевку чая, в связи с крайнею недобросовестностью китайских продавцов. Только устранение всех этих причин, по мнению европейских чаеторговцев, может вновь усилить вывоз чая из китайских провинций».
Газета «Русский инвалид» №69 [28 марта 1895]:
Культура чая в Закавказье, близ Батума, достигает такого совершенства, что качество чаев, производимых там, ничем не отличается от китайских, благодаря одинаковым климатическим и почвенным условиям их произрастания. На плантации г. Соловцова собирается около 20,000 фунтов превосходного ароматного чая, который, как сообщает «Юж. Кр.», в этом году закуплен одним харьковским чаеторговцем, так что в Харькове появится в продаже русский чай, о коем знатоки отзываются с наилучшей стороны.
Газета «Русский инвалид» №206 [21 сентября 1900]:
- Вывоз в текущем году чаю. В настоящее время, согласно донесениям агентов и комиссионеров торговых фирм в Ханькоу, Шанхае и Тянь-Цзине, окончательно выяснено, что нынче вывезено из Китая все количество чая, закупленного для Европы, в количестве несколько превышающем даже прошлогодний вывоз. Чай нынче попал на рынок только первого и второго сбора, т. е. лучшие сорта; что касается третьего сбора, то его на рынке, в виду китайских волнений, не было совершенно. Впрочем недостаток товара третьего сбора может отразиться только на качестве нового кирпичного чая, для которого не будет подходящего материала; на байховые же чаи это обстоятельство никакого значения иметь не может. Спасение чайных грузов чаеторговцы исключительно приписывают миролюбивой политике вице-королей южных провинций Китая. Таким образом, можно установить, что нынешние китайские события лишь в весьма незначительной степени отразились на положении чайного рынка довольно скромным в общем повышением оптовых цен, совершенно нечувствительным для розничной торговли. Поэтому настоящую чайную кампанию надо считать окончившейся весьма благополучно.
Газета «Русский инвалид» №22 [27 января 1901]:
Влияние китайских событий на чайную торговлю. Влияние это оказалось сверх ожидания совершенно незначительным. Согласно имеющимся в департаменте таможенных сборов данным о количестве черного (байхового) чая, очищенного таможенною пошлиною, с 1-го января по 1-е декабря 1900 года, составляет 1.560,799 пудов, против 1.429,612 пуд. за то же время в 1899 году, т. е. совершенно нормально возросшее количество; что же касается кирпичного черного чая, то его очищено пошлиною за указанное время всего 1.189,908 пуд. против 966,712 пуд. в прошлом году. И только для плиточного чая и кирпичного обыкновенного (зеленого) наблюдается некоторое сокращение привоза по сравнению с предшествовавшими годами. Таким образом, все слухи усердно распускаемые чаеторговцами о предстоявшем недостатке у нас чая и о невозможности вывести его из Китая, в виду военных событий, оказались совершенно неверными и, очевидно, распускались лишь ради повышения цен, каковое, однако, почти не состоялось. Единственное последствие, какое имели китайские события на чайную торговлю - это то, что почти все чайные грузы нынче были вывезены морским путем, так что на рынке ощущается лишь недостаток в так называемых сухопутных или «кожаных» чаях, идущих через Тянь-Цзинь-Калган-Кяхту или во Владивосток по Амуру на Сретенск. Сухопутные или кожаные чаи, так называются, по способу упаковки, так как менее страдают от перевозки и лучше сохраняют в коже аромат.
Газета «Русский инвалид» №90 [25 апреля 1902]:
Удешевление транспорта сухопутных чаев. Чаеторговцы получили уведомление от своих комиссионеров в Ханькоу, что байховые чаи нового нынешнего урожая могут быть направлены предстоящим летом из Ханькоу на Дальний по железной дороге прямо в Иркутск, причем провоз от Дальнего до Иркутска обойдется не дороже 2 рублей. До постройки железной дороги транспорты сухопутного чая в размере до 400,000 ящиков ежедневно отправлялись из Ханькоу на Тянь-Цзинь, Калган, Ургу и Кяхту в Иркутск, причем фрахт на верблюдах обходится более четырех рублей с пуда. Нынче же в виду конкуренции направления на Дальний-Иркутск, монголы сбили цену доставки чаев по прежнему пути (на Калган-Ургу-Кяхту) до 2 р. с пуда. Таким образом, можно ожидать, что удешевление провоза сухопутных чаев окажет свое влияние на цены чаев в нижегородскую ярмарку. Кроме того, есть основание предполагать, что сухопутные чаи, благодаря железнодорожному пути прибудут нынче раньше обычного.
Газета «Русский инвалид» №62 [18 марта 1904]:
Кстати несколько слов об утолении жажды. Известно громадное преимущество в этом отношении чая перед другими напитками, но не лишне привести строчки из писем Боткина. Ведь нередко самые простые истины обретаются в пренебрежении. В частности относительно воды изыскиваются разные средства для ее сдабривания и фильтрации. На деле единственное надежное средство - кипячение. При той жажде, которая развивается в летнюю пору в походах, чай является незаменимым напитком. «Не могу тебе сказать до какой степени я был измучен. И жар, и пыль, и ходьба пешком через мосты и островочки, все это вместе довело меня до того, что придя к себе под дерево, я не был в состоянии сидеть на табурете, а просто лег на землю и лежа начал отпиваться чаем. Сколько-же я его выпил! Одна чашка за другой входили в меня, как в губку. Что это за незаменимый напиток в здешнем климате - чай с лимоном! Если-бы я владел рифмой, пишет Сергей Петрович, то какую-бы элегию написал я этому другу человечества».
И несколько раз еще возвращается он к чаю, воспевая его значение. Если так на пользу пришелся чай в Болгарии, то тем паче он важен в странах, прилегающих к его родине, к Китаю.
Прочти книгу Боткина именитый русский чайный торговец и он бы наверное для души спасенья наделили армию своим товаром.
Газета «Русский инвалид» №56 [11 марта 1905]:
Новороссийск, 10-го марта. Неправильность движения на закавказских железных дорогах затруднения в доставке через Батум, побудили среднеазиатских чаеторговцев возбудить ходатайство о направлении транзита чаев вместо Батума, через Одессу-Новороссийск-Петровск.
Газета «Русский инвалид» №273 [30 декабря 1905]:
КАЗЕННЫЙ ЧАЙ.
С 6-го сего декабря нижним чинам ежедневно отпускается от казны чай и сахар. При покупке чая важную роль играет его качество. В циркуляре главного штаба за 1901 г. №261 рекомендуется войскам употреблять преимущественно плиточные чаи. Но в продаже имеются чаи сфабрикованные даже из брусничных листьев. Например, плиточный чай торгового дома «Дементьевы, Васильев и К°», по заключению технического комитета главного интендантского управления не удовлетворяет тем требованиям, которые предъявляются к этому продукту (Инт. журн. 1905 г. №11, стр. 46). Поэтому весьма желательно, чтобы войскам были указаны те фирмы, плиточные чаи которых признаны хорошими.
Из рассыпных чаев заслуживает особенного внимания так называемый «солдатский» чай Чаквинского удельного ведомства, фунт которого стоит 64 коп. Чай этот можно приобрести в магазинах вин удельного ведомства.
Для заварки чая нужно, чтобы всегда имелся кипяток. Для этой цели может служить кипятильник 9. Борю, который, в виду хороших качеств и простоты устройства, главным военно-санитарным комитетом рекомендован войскам в циркуляре главного штаба 1902 г. № 232.
И. З.
Газета «Русский инвалид» №83 [17 апреля 1911]:
Чайная война.
«Петербургские Ведомости», разбирая вопрос о торговых отношениях между Англией и Соединенными Штатами, останавливаются на возможности возникновения между этими государствами «чайной войны». В то время, когда между Англией и Соединенными Штатами идут теперь переговоры о заключении договора об арбитраже без всяких ограничений, европейские газеты сообщают о возможности «войны» между этими двумя странами, правда, войны только торговой, так называемой «чайной» войны. Употребление чая в Соединенных Штатах так возросло теперь, что лондонский рынок не в состоянии больше удовлетворять спрос на чай, который получается, главным образом, из Америки. Вследствие этого в английских торговых кругах с начался чайный ажиотаж. Крупные торговцы желают ограничить выпуск чая на рынок для того, чтобы сохранить свои скудные запасы, и цена на чай в последнее время поднялась почти вдвое. Потребление чая, вообще, значительно возрастает теперь повсюду.
Даже в Германии, где этот дар Дальнего Востока очень медленно завоевывал себе сторонников, в последнее десятилетие он получил громадное распространение и сделался необходимым ежедневным напитком в каждой семье, несмотря на огромную пошлину, которой обложен чай в Германии последней финансовой реформой. В Англии, стране хорошего чая и плохого кофе, чай распространен, конечно, гораздо больше, чем в Германии, и повышение цен на чай вызывает там сильное волнение.
Соединенные Штаты увеличивают пошлины на вывозимый из Англии чай, и это заставляет в Англия говорить о необходимости решительной борьбы с Соединенными Штатами.
Газета «Русский инвалид» №191 [6 сентября 1913]:
В нескольких верстах от Зеленого Мыса, недалеко от станции Чаква, находится Чаквинское удельное имение, знаменитое своими чайными плантациями, едва-ли не единственными в России.
Оно занимает площадь в 22.000 десятин, из коих в настоящее время около 500 десятин отведено под культуру чая, 50 под бамбуковые плантации, на 50 разводятся мандарины и на 5 лимоны. Культура последних находится в стадии опыта и потому не успела еще принять широких размеров. Остальное пространство преимущественно покрыто лесными зарослями и постепенно разрабатывается для посадки чайных кустов.
Первая попытка устроить в Закавказье чайные плантации с промышленной целью принадлежит некоему г. Соловцову, местному землевладельцу, лет двадцать пять тому назад выписавшему из Китая чайные кусты. Дело это, первоначально, увенчавшееся успехом, просуществовало однако недолго, стало хиреть и вероятно заглохло бы, если бы идеей Соловцова не воспользовался известный чаеторговец Попов, а вслед за ним и Удельное ведомство. Оно выписало из Кантона специалиста китайца, под руководством которого производство русского чая стало теперь на совершенно твердые основания и обещает широко развиться.
Иван Иванович Ляо Джен-Джао, очень милый и обязательный человек, уже восемнадцать лет стоит во главе предприятия и глубоко верит в его блестящее будущее. Он вполне акклиматизировался, овладел русским языком, на котором говорит довольно свободно, хотя и с некоторым акцентом, и, будучи отлично обставлен в материальном отношении, вполне доволен своей судьбой.
При 9.000 руб. годового оклада управляющий пользуется казенной квартирой-особняком, прислугой, выездными лошадьми и прочими хозяйственными благами. Его дети воспитываются в России - сын в Петербурге, а дочь в батумской гимназии и вряд ли думают о возвращении в свое прежнее отечество.
Иван Иванович страстный поклонник русского чая, пьет его в громадном количестве и ценит очень высоко. По его словам настоящий китайский чай несколько ароматичнее и дает более крепкий настой, но за то русский превосходит его вкусом.
Чайные плантации представляются в виде множества правильно рассаженных кустов, которые ежегодно, по окончании сбора, аккуратно подрезаются с целью не допускать их роста в вышину, а только в ширину. Сбор листьев, из которых затем вырабатывается чай, производится около трех, четырех раз в году, в зависимости от состояния погоды; первый - в половине апреля, второй - в начале июня, третий - в половине августа и последний, если обстоятельства тому благоприятствуют, в начале октября. Количество возделываемых в Чакве сортов не велико: лучшие носят название «китайского» и «гангра». Самая выделка чая производится следующим образом.
Собранные листья раскладываются на обширных цементных площадках, где под действием солнечных лучей они завяливаются в продолжении двух часов. В случае ненастной погоды этот процесс производится в громадных решетах, размещаемых на стеллажах под навесом, и тогда на него уходит до 10 часов.
Завяленные листья обрабатываются в специальных машинах, приводимых в движение механическими двигателями, скручиваются здесь в течение 30-40 минут, ссыпаются в особые ящики и бродят в них при нормальной температуре около 7 часов.
Перебродивший чай сушится либо на упомянутых площадках, либо в специальных печах, где горячий воздух, температурой от 210 до 2400 Фаренгейта, протягивается посредством особых вентиляторов через целый ряд ящиков с решетчатыми днищами.
Высокие сорта завяливаются преимущественно под навесом, а сушатся исключительно нагретым воздухом.
После сушки чай поступает в первую сортировку; здесь тяжелые молодые листья и почки, дающие более дорогие сорта, автоматически отделяются от более легких, дешевых. При вторичной сортировке получается чай высшего качества, при третьей и четвертой, когда пускаются в ход ножи для резки, первые и вторые сорта. Крошка, отделяемая машиной в особый ящик, не поступает в продажу, а предоставляется служащим имения по цене 70 к. за фунт. Она то и идет обычно на выделку так называемых кирпичных чаев.
Помещение фабрики, обширное и светлое, блещет удивительной чистотой и насквозь пропитано таким пряным ароматом, что с непривычки положительно тяжело дышать.
Постоянных рабочих всего около 50, но в периоды сбора на плантациях ежедневно работает от 750 до 1200 человек, между которыми много женщин и детей; последние получают почти такое же жалованье, как и взрослые.
Штатные рабочие чайных плантаций обставлены очень хорошо. Большинство имеет казенные квартиры, причем число их ежегодно увеличивается. Есть доктор, фельдшер, приемный покой. Ежемесячный заработок заурядного рабочего колеблется от 25 до 35 рублей.
После чая, экспорт которого в последний год достиг 400,000 фунтов, наиболее крупную статье дохода Чаквинского удельного имения составляют бамбуковые плантации.